Чужие степи — Оффлайн

Прислушался. Никаких посторонних звуков, всё так, как и должно быть. Теперь точно быстрее покатимся, — подумалось отчего-то. Ведь как ни жаль оставлять машину, но всё же прицеп в виде подбитого Уаза основательно тормозил. Конечно и теперь от груженной бензином буханки особых чудес ждать не стоит, но всё равно, как бы там ни было, а так всё поскорее будет. Единственное что напрягало, это отсутствие стёкол, из всего круга стекло сохранилось лишь на левой задней двери.

Пока ехали не быстро, было приятно, ветерок хорошо так обдувал, но когда прибавили, начал раздражать. Вроде бы не так жарко как в уазе, но как-то не комфортно.

— Вон, глянь чего нашёл. — обернулся я к Леониду и передал ему найденную фотокарточку.

Тот взял её, посмотрел со всех сторон, даже понюхал зачем-то.

— И что ты хочешь услышать?

— Твое мнение. — ответил я. — Что за люди, какой год, ну и вообще...

Леонид задумался.

— В машине была?

— Ага. За козырьком.

— Не знаю... Вроде обычная фотка, годов девяностых, может конца восьмидесятых, мужик работяга, — вон, руки какие, баба ничё так, симпатичная. Пацан как пацан, что тут ещё сказать?

— Не знаю, может я чего-то путаю, но мужика этого я грохнул сегодня. Он как раз за этим самым рулем сидел.

— Бывает. Не парься, все там будем. И вообще, они первые начали.

— Да ты не понял... Я не переживаю, просто напрягает кое-что... Мужик этот — снимок старый, а он почти не изменился. Я подумал может пацан подрос, но он же рыжий, а мужик чернявый. Как такое возможно?

Леонид снова замолчал. Поначалу, как только остановились мне показалось что он совсем плох, но сейчас, на ветерочке, он заметно приободрился. Видно конечно что не здоров, но по сравнению с тем, каким его загрузили в машину — небо и земля.

— Да мало ли... — я уж и забыл о чём спрашивал, как он наконец ответил, — Может похож просто, может брат это его, или сынок, только не тот что на фото, другой какой-нибудь. А может и сам это он. Кто ж теперь расскажет?

— А как же время? Он ведь должен был стариком уже быть. — обернулся я к Леониду.

— С чего ты взял? А если в его реальности сейчас как раз девяностые? Откуда нам знать?

— Просто если эти люди оттуда, — возразил я, — из Союза, то наверняка с ними можно по человечески договориться. Скажешь нет?

— Конечно скажу. А еще скажу чтобы ты не забивал голову всякой чушью, — не один ли хрен, кто он и откуда? Нам сейчас о другом думать нужно, — как до станицы доехать и хвоста не привезти, а ты херней всякой занимаешься...

Отвечать я не стал, да и не требовалось, кругом Леонид прав, — какая разница кем этот мужик был в прошлом, главное кто он сейчас.

Может быть пока мы едем, из города выехало несколько сотен подобных «переселенцев» с одной единственной целью — найти станицу и разграбить её. Нам ещё крупно повезло что перенос пришёлся на весну, и у нас было время подготовиться, а случись иначе? Окажись мы здесь летом, попали бы прямо в лапы к таким вот «караванщикам», и продавали бы потом нас и наши вещи вот так же на местном базаре.

— Ты так как? Живой? — Леонид совсем притих, и я заволновался.

— Живой пока... — едва слышно произнёс он.

Я обернулся.

Ну да, живой, но как то прям с лица спал. Надо бы тормознуть где-нибудь, глянуть как с повязками дела обстоят. Может пропитались насквозь, и не держат толком. Я хоть и не врач, но понимаю что ранения не самые серьёзные, при наличии медикаментов и нормальном уходе, лечение не затянется, главное довезти его, а там уж доктора разберутся. Да и ехать нам, если ничего не случится, ещё часов шесть-семь, так что потерпеть совсем немного остается.

— Чего-нибудь хочешь? Пить может?

— Нет. Спать только. И лечь как-то поудобнее бы...

Я ехал замыкающим, поэтому вполне мог остановиться и потом догнать, — машина позволяла.

Съезжать куда-то не было нужды, поэтому я как ехал, так и тормознул.

Обошел машину и заглянул в багажник. Нужна была какая-нибудь подушка, или толстое покрывало, — положить под спину, так чтобы раненой руки ничего не касалось.

Канистра с бензином, лопата, домкрат, трос, картонная коробка с какими-то железяками, несколько пустых полторашек, небольшая канистрочка с маслом, драные перчатки, кусок мыла, и помятое оцинкованное ведро — всё что осталось после ускоренной экспроприации.

Никаких тряпок, или чего-то подобного.

— Там под поликом ещё отдел есть, и сбоку должны быть карманы, — подсказал Леонид.

Точно, с двух сторон прикрытые щитками ниши, в одной пачка салфеток, в другой туго перемотанный бечёвкой бумажный свёрток.

Закидываю его Леониду.

— Глянь чего там.

Выкладываю весь хлам, убираю ковёр и поднимаю полик.

— Ну хрена себе... — не могу сдержаться, всё пространство подпола забито документами. Здесь и перемотанные резинками паспорта, и свидетельства о рождении, и стопки пластиковых водительских удостоверений, снилсы, и полюсы, и какие-то гербовые бумажки толсто забитые в пластиковые файлы. В общем целый архив в одном багажнике.

Описываю Леониду находку.

— Может он фетишист был? — предполагает тот. — Убивал людей, а документы скапливал.