Читаем Чужие тексты (СИ) полностью

Самое смешное: Попутчик совершенно искренне считал наш мир сказкой! - Собственно, вся та масса сведений, что на меня обрушилась из его памяти, и была его попыткой сравнить: что в этой сказке ложь, а что правда - или, хотя бы, намек на нее. К сожалению, те крупицы полезных мыслей, что остались после его ухода у меня в голове, соседствовали с массой совершенно бесполезных воспоминаний. Ну, что, скажите, полезного, можно почерпнуть из умения разобрать и собрать с закрытыми глазами оружие, под названием "автомат калашникова"? - Хотя, вынужден признать: этот "калаш" показался мне штукой удивительно рациональной и надежной... пусть и безнадежно устаревшей, по меркам цивилизованной галактики. Но, даже крохи ценных сведений и инсайдерской информации - а в ее присутствии в чужих воспоминаниях я уже имел случай неоднократно убедиться! - стоили того, чтобы усиленно и дотошно разгребать эти завалы чужой памяти, случайно оказавшиеся у меня в голове.


И еще, может мне показалось, но я словно стал чуть мудрее после этого случая: раньше я действовал куда менее осторожно. - Да и, не будь этого невольного изменения моего поведения - сумел бы я тогда поладить с Пурпурным на Гатариэкке? Вот что-то я сомневаюсь: после Кро Вара я стал еще тем отморозком! Хотя, с другой стороны - без того, чему меня научили там, я бы точно копыта откинул прямо в Красном зале. - А мое тело, с невольно занявшим его чужаком, добил бы сам обнаруживший его в таком состоянии граф. Неужели в "сказке", в том мире, где жил мой невольный альтер-эго, я именно так и умер? - Вполне может быть: Сила любит иногда выкинуть такие вот шутки.


На девятый день мой "гость" ушел. - Я как раз летел к Арде, на встречу с экспедицией, что должна была найти Гатариэкк, или Энот - так он значился в старых документах. Последним приветом от него, стала грустная и трагическая песня, окончание которой я, наверное, так уже никогда и не узнаю.


Барабанная дробь, и солдаты мои


На плацу зазвенели штыками.


Захлебнувшись в петле, оборвался мотив...


И осталась лишь вечная память...**




Где бы ты сейчас не находился, мой странный гость - дай тебе Сила всего самого наилучшего! До сорокового дня, с момента происшествия в Красном зале, я еще ощущал некую память, дальнее эхо, как отголосок его присутствия - потом пропал и он. И ничего кроме памяти у меня от прошедшего не осталось...


***


Вообще, веселые дела тогда завертелись на бескрайних просторах галактики. То, что дядя почти в открытую сколачивает коалицию, с целью побудить добром или силой Республику к реформам, я знал. Более того, я сам в этом по мере сил участвовал. То, что у дяди масса единомышленников не только в правительствах отдельных периферийных планет, но даже целых секторов - и даже тех, про которых я до этого не слышал - вполне себе представлял. То, что за дядин "проект" действительно впишутся серьезные межнациональные корпоративные структуры, вроде того же Техно Союза или Торговой Федерации - напела непонятно откуда поселившаяся информация в моем сознании. Но вот того, что сама Республика начнет подыгрывать дядиным задумкам, я совершенно не предполагал. Нет, спокойствия в Республике не было уже давно: про неэффективный Сенат, коррупцию и бессилие власти не пел на просторах ГолоНета только ленивый - и было от чего. Однако, при этом, плохие законы работали худо-бедно - а всегда как-то лучше жить по законам, чем по "понятиям". Несмотря на коррупцию и бюрократизм всегда можно было, так или иначе, решить нужный тебе вопрос - пусть потеряв время и деньги - если законы плохо знаешь, или нет хороших консультантов. И, самое главное, при якобы бессилии властей, попытки подербанить Республику всегда кончались очень плохо. - Плохо для тех, кто настраивался на дерибан "наследия загнивающей республики".


Перейти на страницу:

Похожие книги

Пятеро
Пятеро

Роман Владимира Жаботинского «Пятеро» — это, если можно так сказать, «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В» для взрослых. Это роман о том, как «время больших ожиданий» становится «концом прекрасной СЌРїРѕС…и» (которая скоро перейдет в «окаянные дни»…). Шекспировская трагедия одесской семьи, захваченной СЌРїРѕС…РѕР№ еврейского обрусения начала XX века.Эта книга, поэтичная, страстная, лиричная, мудрая, романтичная, веселая и грустная, как сама Одесса, десятки лет оставалась неизвестной землякам автора. Написанный по-русски, являющийся частью СЂСѓСЃСЃРєРѕР№ культуры, роман никогда до СЃРёС… пор в нашем отечестве не издавался. Впервые он был опубликован в Париже в 1936 году. К этому времени Катаев уже начал писать «Белеет парус РѕРґРёРЅРѕРєРёР№В», Житков закончил «Виктора Вавича», а Чуковский издал повесть «Гимназия» («Серебряный герб») — три сочинения, объединенные с «Пятеро» временем и местом действия. Р' 1990 году роман был переиздан в Р

Антон В. Шутов , Антон Шутов , Владимир Евгеньевич Жаботинский , Владимир Жаботинский

Русская классическая проза / Разное / Без Жанра / Проза / Классическая проза
Разум
Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста.Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.

Дэниэл Дж. Сигел , Илья Леонидович Котов , Константин Сергеевич Соловьев , Рудольф Слобода , Станислав Лем

Публицистика / Самиздат, сетевая литература / Разное / Зарубежная психология / Без Жанра