Чужие уроки — 2005

Наверное, так выглядит изнутри сознание сумасшедшего, вернее, идиота, потому что у сумасшедшего мысль движется, так сказать, по одной дорожке. А здесь, никакой дорожки нет. Нет, ибо их бесконечное множество. Это ум гениального идиота. Его прямо распирает от лучших образцов мысли и слова. Греция, Мексика, ягодицы, распятия, машины, Георг IV, будда Амида, наука, сциентизм, турецкие бани - все, что хотите. И каждый пункт абсолютно не связан с остальными.

Олдос Хаксли. «Через много лет»

С кем у Уильяма Хёрста не сложилось, так это с художественной интеллигенцией. Притом, что людей искусства Хёрст, в принципе, любил. Завсегдатаями гостевых домиков замка Сан-Симеон были Чарли Чаплин, Кароль Ломбард, Мэри Пикфорд, Долорес дель Рио. Творческая братия, подобострастная в лицо, жирными мазками писала за глаза великое полотно Хёрстовой мифологии, демонизируя магната похлеще марихуаны. Переосмысленный под самыми причудливыми углами образ Хёрста украсил не только упомянутые творения Стейнбека и Хаксли, но и самые обличительные страницы Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда («Последний магнат») и Джона Дос Пассоса («Большие деньги»). Главный же удар по королю СМИ нанес режиссер Орсон Уэллс, снявший в 1941-м фильм «Гражданин Кейн».

Обиднее всего, что Уэллс позаимствовал для своего героя - газетного магната Чарльза Фостера Кейна - лишь самые поверхностные факты биографии Хёрста: желтопрессную войну с Пулитцером, неудачи на выборах губернатора да монструозного вида замок. На этом более или менее правдоподобном фоне в кинофильме разыгрывалась драматическая история любви магната Кейна и хористки Сюзен Александр, прототип которой общественность тут же усмотрела в Мэрион Дейвис - актрисе, разделившей с Уильямом Хёрстом последние 26 лет его жизни. Именно эта - несуществующая! - параллель

[37] вывела 78-летнего Хёрста из равновесия, заставив разменять спокойную старость на затяжную войну с молодым режиссером.

Война оказалась бескомпромиссной. С применением самой тяжелой артиллерии. Луис Меер (тот, что «Метро-Голдвин-Меер») собственной персоной возглавил армию голливудских чиновников, которые пытались всеми правдами и неправдами заполучить у киностудии RKO негативы Уэллса с единственной целью растворить в кислоте «Гражданина Кейна», лишь бы не допустить фильм до проката. Сорвалось. Тогда в ход пошли угрозы, вплоть до физической расправы над владельцами кинотеатров. Кульминацией стало обвинение Уэллса в шпионаже и поддержке коммунизма с последовавшим расследованием ФБР. Казалось, Уильям Хёрст одержал победу: кинопрокатчики страны единодушно отказались от показа фильма, из 9 номинаций на Оскар 1942 года фильм получил единственную награду, после чего на 25 лет лег «на полку» в самой демократической стране мира. Но кончилось все тем, что кинокритики почти единодушно назвали творение Уэллса лучшим фильмом в истории кинематографии, а сам Уильям Хёрст запечатлелся в памяти потомков как «прототип Чарльза Фостера Кейна».

Хёрст как он есть

На финишную прямую нашего исследования мы выходим с четырьмя мифологемами: Уильям Хёрст как

· отец «желтой прессы»;

· строитель «замка Хёрста»;

· душитель марихуаны и

· прототип фильма «Гражданин Кейн».

Не густо. Попробуем несколькими штрихами восстановить справедливость.

Начнем с того, что замечательный сенатор-шахтер-миллионер Джордж Хёрст, скончавшийся в 1891 году, не оставил, вообще-то, своему дорогому сыну ни цента. Все «заводы и пароходы» перешли в управление Фэби, матери Уильяма, от которой «создатель желтой прессы» зависел практически до самой ее смерти в 1919 году.

Безусловно, издательский бизнес Хёрста явился чрезвычайно доходным проектом, однако особо разжиться никогда не получалось. В первую очередь, потому, что Хёрст никогда не был правильным бизнесменом и все лишние деньги тут же тратил на произведения искусства, роскошные украшения и любимых женщин. Не следует забывать о пятерых сыновьях, которые во всем стремились походить на отца.

Теперь о новаторстве. Будем справедливы: пальма первенства в почетном деле изобретения «желтой прессы» по праву принадлежит Иосифу Пулитцеру, а не Хёрсту. Хёрст, в сущности, ничего сам не изобретал, а лишь прилежно заимствовал у своего учителя. К тому же Хёрст переманил у Пулитцера ВСЕХ лучших художников и журналистов со всеми творческими наработками.