Чужие воспоминания

Неподвижно стояла и смотрела в окно. На то, как ветер гнул к земле тоненькие стволы молодых деревьев, на последнюю пожухлую листву, блестящие озерца воды луж, свинцовое низкое небо. Мне было так грустно… и гадко. Из-за меня убили человека. Стоила ли я этого? Ответ напрашивался сам собой.

Если бы он знал, что все так закончится, не пустил бы на порог.

Вот она, несправедливость жизни — умирают совсем не те, кому желают смерти. Да, глупо горевать по темному магу, следовало бы радоваться, что одним стало меньше, только радоваться не хотелось. Успела привязаться, даже почти бояться перестала, а тут он еще жизнь мне спас… И не думал ведь. Да, пусть за деньги, которых я ему, кстати, не заплатила, но спас. Лгора ко мне приставил…

Нехорошо получилось.

Я вздохнула, дав себе слово при первой же возможности помолиться за Лэрзена в храме Светоносного. Если останусь жива, то даже службу закажу — и пусть косо на меня смотрят, мне все равно. Темные или светлые — какая разница, главное поступки. А мне не за что было на него жаловаться.

— Ты чего? — Сона подошла ко мне, положила руку на плечо.

— Ничего, просто взгрустнулось. Ты говорила, что можешь мне помочь с маскировкой…

— А то! — довольно фыркнула ведьма. — Мать родная не узнает! Мы тебя перекрасим, прическу сменим, над лицом поколдуем и утрем нос этой тупой солдатне. Брр, достали, проклятые, чтоб им всю жизнь икалось!

Я думала, Сона воспользуется магией — но нет, ее оружием стала хна, ножницы и самодельная палетка для макияжа. Тело мое намазали какой-то коричневой субстанцией, отчего оно стало смуглым, будто у жительницы южных земель. В корсет ведьма щедро напихала мешочки с песком, отчего я вдруг резко превратилась в красотку с выдающимся бюстом. Скорректировала форму бровей, с помощью угля сделав их более густыми и прямыми. Еще одна женская хитрость с контуром — и у меня пухлые аппетитные губы. Умело сделанный макияж визуально изменил форму лица.

Рассматривая в зеркале загорелую красотку с копной медных волос, мелкими кудрями падавшими на плечи, я не могла узнать в ней себя.

— Немного экзотично получилось, зато на жительницу Империи совсем не похожа, — прокомментировала свою работу Сона. — Все необходимое я тебе с собой дам, как краситься, еще раз объясню. Загар, если не мыться, долго продержится. Ты как, обойдешься без ванной?

Жить захочешь — и не на такое пойдешь. Я даже согласна не умываться, все равно, боюсь, повторить шедевр ведьмы не получится. Интересно, где она этому научилась?

Снабдив меня небольшим запасом провизии и кучей полезных женских мелочей (мои, увы, были безвозвратно потеряны), Сона отпустила меня вместе с оборотнем в ночь — так безопаснее.

Я вместе с вещами ехала на мерине Лгора (уже новом, еще более коренастом и флегматичном), а сам он в образе медведя бежал рядом, отпугивая наглую ночную нечисть. А ее было немало, как только люди не бояться по ночам выходить из дома? В то же ночное ходить.

Мне и самой становилось страшно, когда очередная пара глаз глазела на меня из темноты. Да и оборотень, хоть и знакомый, тоже не домашний зверек — мало ли, что в голову взбредет, вдруг у них в животном обличии сознание меняется?

Утром выбрались к какой-то крупной деревне.

Лгор задержался в кустиках, попросив кинуть ему туда сложенную с вечера в дорожный мешок одежду — в порядок себя приводил.

Позавтракали в трактирчике возле большой дороги. За счет оборотня, что приятно. Мои деньги, слава всем богам, при мне остались, я ведь не дура, чтобы бросить кошелек на том поле, хоть и напугалась до смерти, но, когда одежду собирала, взяла. Но раз уж мне предложили, то я отказываться не стала, да и недорог мой завтрак: яичница, пара кусков хлеба с маслом и бурда, которую трактирщик называл чаем.

До нужного места добрались на следующие сутки — далеко же меня занесло! Ночь я благополучно провела на постоялом дворе, потому что при всем своем желании не вынесла бы нового ночного перехода, да и темнота не вызывала добрых чувств. Лгор поворчал, но согласился. Еще до заката ушел куда-то, может, охотиться. А на рассвете я уже, зевая, жевала свой завтрак в компании этого здоровяка. Аппетит у него отменный.

Оборотень жил на окраине той деревушки, где я с ним повстречалась. Дом с кузницей стоял на отшибе, на берегу мелкой речушки; за ним был разбит огород. Я даже удивилась: оборотень — и выращивает овощи! Или это для отвода глаз?

Пока я разглядывала крепкую постройку (видно, что не вчера построили), Лгор расседлал мерина и отнес мои вещи наверх. Потом заглянул в кузницу, проверил, не случилось ли чего в его отсутствие. Завидев какого-то человека, сделал мне знак лезть на чердак. Я и полезла, обнаружив вместо скопища пыли и паутины вполне пригодный для жизни уголок. Тут даже постель была — тюфяк, набитый соломой. Я прилегла на него, закрыла глаза и позволила себе вздремнуть — все равно пока делать нечего, да и устала с дороги.