Чужие здесь не ходят

Короткая кольчуга – хауберг – с кольчужным же капюшоном, не очень-то длинный подол, узкие порты, заправленные в замшевые сапожки, наборный воинский пояс. За поясом тесак-скрамасакс (меч в таком возрасте еще рано), как водится – узкий нож в ножнах, и да еще – шестопер! Ух, угодил бы по башке – точно… Ни щита, ни шелома, ни длинных копий на караульные тропы не брали – неудобно.

– Начальник караула – младший урядник Мекша, – перебросив за плечо арбалет, закончил доклад воин.

Выслушав, Михайла кивнул:

– Добро… Идем… начальничка твоего проведаем.

– Никак нет! – неожиданно возразил отрок.

Впрочем, возразил-то вполне ожидаемо – устав и наставление прямо запрещали бросать наряд по службе без важных на то причин.

И еще раз – молодец!

– Что ж, унот Доброгаст… Объявляю благодарность за отличное несение службы!

– Ой… Есть благодарность, господин сотник! – дернувшись, отрок едва не выронил арбалет.

– Доложите о том десятнику. Кто десятник у вас?

– Рыжий Be… Урядник Велимудр.

– Молодец и урядник – умеет подбирать кадры… Сейчас посмотрим, какие еще понабрал…

Оставив Доброгаста нести службу, сотник одернул камуфляж и неслышно зашагал по еле видимой звериной тропке. Совсем неподалеку располагался схрон… где должен быть и старшой, и бодрствующая смена – спать разрешалось только в самом разгаре дня, естественно – по очереди.

Горе-караульщиков Миша увидал сразу, едва осторожненько выбрался из зарослей жимолости и дрока. Вместо того чтобы бдительно следить за рекой, стражи что-то деловито обсуждали, разложив на травке кольчуги. Ремонтировали, что ль? Или чистили? Так на то свободное время имеется!

Ах вы ж, остолопы…

Наливаясь праведным гневом, сотник неслышно нырнул в траву, пополз – подобраться к нарушителям устава поближе!.. Где-то рядом запели птицы… Красиво так…

Ага… вот они, голубчики…

Миша резко вскочил на ноги… И ошеломленно замотал головой. На лугу-то никого не было. Никого и ничего!

Нет, ну вот – таволга примятая, одуванчики, клевер… Листочки медвежьи ушки еще не выпрямились, так и оставались примятыми. Значит, кто-то же здесь валялся – и совсем недавно. Да сотник своими глазами видел… И где ж?

– Стой, кто идет! – резко выкрикнули из разросшегося неподалеку березняка.

И тут же:

– Стой! Стрелять буду!

Совершенно с другой стороны, из густых кустов черной смородины последовал окрик!

Ну и хитрованы, однако! Однако как так? Как так-то?

– Ладога! – послушно отозвался Михайла.

– Полоцк! Доброго здравия, господин сотник.

– Так… По очереди – ко мне. Шаго-ом… арш!

Первым подошел прятавшийся в смородине плечистый парень с круглым простоватым лицом:

– Младший урядник Мекша по вашему приказанию явился!

Все как положено. Короткая кольчужка, увесистая, утыканная гвоздями дубинка, закинутый за плечо арбалет. Нож в сафьяновых ножнах, толок вместо тесака – изогнутая половецкая сабля. Уставом допускалось и такое…

Ах, как кольчуга-то блестит – глазам больно! А впрочем… что это там в кольчужном-то нарукавнике? Прям горит золотом… Так и верно же – золото! Ах, прохиндеи…

– Кто это тут в траве недавно валялся? – Михайла напустил на себя подобающую случаю строгость. – Случайно, не вы?

– Что вы, господин сотник! Мы – да в траве? Как можно! В наряде же!

Вот ведь, еще и издевается, собака! Как будто Миша своими глазами не видел!

– Да я ж вас… Да собственными очами…

– Показалось вам, господин сотник. Голову, может, напекло – жарко ведь…

– Ах, показалось? Ах, напекло? А трава-то примята почто?

– Так это… кабаны! Валялись с утра, заразы!

Нет, хоть в глаза брызги! Божья роса… Уставился честнейшим взглядом, врет в лицо начальству, нисколько при этом не стесняясь!

Ну-у… где-то, в какой-то мере – тоже молодец. Так врать, не краснея – недюжинный навык и умение требуется. Тоже в своем роде искусство. Для разведки или шпионства какого – самое оно то…

Ладненько. Посмотрим, как второй…

– Свободен, младший урядник Мекша. Напарника ко мне!

Напарничек – высоченный, худой, нескладный – с длинными волосами-патлами, напомнил Михаилу какого-то хиппи. Ему б магнитофон, клеши и группу «Шокинг блю» – «Шизгара-а!!!»

С этим сотник начал не сначала – с середины!

– Вы зачем в кольчугу золотые нитки вплели?

– Дак это… для вящего благолепия, господин сотник!

Для благолепия, ага… Этот дылда тоже, похоже, за словом в карман не лезет. Две пары в сапоге!

Ладно…

– Дружок твой, урядник, рассказал, как вы здорово от меня спрятались…

– Мы, господин сотник, не прячемся. Мы службу несем!

И этот – нахал!

Службу они несут… Еще скажи – с достоинством и честью!

– Добро! Свободен… пока…

Парень проворно скрылся в зарослях. Однако ловкий! И высокий рост не помеха.

Однако как же они…

Сотник спинным мозгом чувствовал – как-то его обхитрили. Обманули, объегорили, на кривой кобыле объехали! Хорошо хоть – не корысти ради… И ведь так и не признались! Правда, еще толком-то разговора и не было – можно ведь и пожестче… Можно – да нужно ли? Как любил говаривать в прошлой, той, жизни один знакомый отставной подполковник: «Признаются только дураки!»

Да уж, наезжать на этих оглоедов, пожалуй, не нужно. А вот вывести на чистую воду…