Чужие здесь не ходят

– Может, и меня… А…

– А пошли со мной ко столбу? Я, эвон, только что сапоги снял! Малы только…

Глузд не удержался, достал из котомки сапожки, похвастал.

– Тю! – прыснула Фекла. – Да сапожки-то – девичьи!

– Девичьи? Вот те раз! Так, может, тебе подойдут? А ну, померяй!

– Ой… Некогда мне, – вдруг спохватилась девчонка. Сверкнув глазищами, тряхнула корзинкой. – Хозяйка, Пулия-лекарка, эвон, с травами ждет.

– А, ну раз ждет…

– Да-да, побегу я… Пора! А сапожки ты зазнобе своей подари.

– Подарю, чего уж…

Мостки, камыши, осока. Рогоз с перезревшими коричневыми бутонами… Словно и лето еще – трава высокая, густая, кусты… Тут вот еще в чем дело – не дать врагу взять жертву на стрелу. Нет уж, шалишь! Ты подойди, гад поганый, поближе… тут-то мы тебя и…

В этом плане хорошее было место – дальние мостки, Миша специально подыскал, посоветовался. Ниоткуда не прицелишься, не пошлешь стрелу – в том, что попадешь, нет гарантии никакой, шансов мало. Заросли мешают, да еще солнце на воде бликует, слепит глаза. Не-ет, бесполезно тут стрелою…

А так, для смертоубийства место – удобнее нет! Скрытно все, не на виду – управился с мерзким делом, да поминай, как звали. Раньше завтрашнего утра труп вряд ли найдут, а до той поры супостата и след простынет. По мысли сотника, именно так и должен был рассуждать преступник – нынче выбор-то у лиходея небольшой, уж коли начал видоков-свидетелей устранять, так и до Звениславы дело дойдет. Только ждать нужно… терпеливо, как истинные рыбаки поклевки ждут.

Вот и ждали. Сам Миша и Велька с Ермилом притаились у мосточков, в кустах. Шагах в десяти, у тропки, тоже выставили тайные дозоры. Слева – в смородиновых кустах, и справа – в орешнике. Сидели теперь, по сторонам посматривали – ждали.

И долго ждать не пришлось! Правда, вражина-то появился вовсе не на тропинке, а на реке! Выплыл из-за излучины неприметный такой челночек, повернул к мосткам… Первой его Звенислава и заприметила. Но – девка умная! – виду не подала, лишь негромко сказала. Те, кому надо – услышали. И увидели… Как раз вовремя! Может быть, конечно, и пустое дело – ну, рыбачок…

Однако рыбачок-то – чужой! Осанистый мужчина, сильный, с рыжеватою бородой. Шрамика на левой руке, правда, не видно – далеко… Греб ловко… До мостков не доплыл… нагнулся…

– Арбалет! – таившийся рядом с Мишей Велька тряхнул рыжими вихрами.

Да сотник и сам уже видел, как сверкнуло на солнце оружие – лук, тетива, ложе… А на поясе – сабля в черных ножнах! Сабля… Никакой это не рыбак!

Лиходей! Тот самый…

Еще секунда, и…

– Звеня, падай в воду! Живо! – прошипел Михаил, уже готовый выскочить, столкнуть девчонку с мостков – лишь бы не попал гад! Лишь бы промазал.

Слава богу, выскакивать не пришлось. Девушка все услышала, сообразила быстро:

– Ай!

Вскрикнула, да, нелепо взмахнув руками, полетела в холодную воду! Якобы поскользнулась…

Живо отложив арбалет, злодей тут же сменил тактику. Схватил снова весло, погреб к мосткам, что есть силы:

– Эгей, девица! Смотрю – поскользнулась?

– Ой, дядечка! И то… ой лихо, ой беда… Не выбраться, топко тут…

Хитрая девушка свое дело знала!

– Ничо, ничо! Посейчас помогу…

Оглянувшись по сторонам, мужичага выпрыгнул на мостки, нагнулся… выхватил из-за пояса нож – длинный, сверкающий, острый!

– А иди-ка сюда, девица… И-иди…

– А иду!

Миг – и на мостки выскочил из кустов сотник. Выхватив меч, отбил брошенный нож… Враг-то оказался ловок! Эвон как лихо метнул… Еще б немного, и…

Однако и сабля у него имелась…

Сверкнул клинок… удар! Отбив… скрежет… Искры… Еще удар! Сабля на меч… Саблей-то финты крутить удобней, а вот мечом утомишься, да и клинок на излом…

И все же… Удар!

Изворотлив оказался враг – хитер, силен и ловок! Пригнулся, пропустив над головой разящее лезвие…

И вдруг резко прыгнул в челнок, схватил арбалет…

И с шумом упал в реку! Красиво так завалился, с брызгами… как до этого – Звенислава…

Миша тоже сиганул в реку – хоть и в легкой кольчужице… За ним – Велька, Ермил… Со стороны посмотреть – то-то потеха!

– Лови его! Лови!

– Вон он, вон он!

– Осторожней!

– Э-э, да он, похоже, того…

– Тащи его, парни, на мосточки!

Вытащили. Разложили. Выругались. Вражина-то уже был мертвее мертвого. Глаза закатились, а в шее торчала короткая арбалетная стрела…

– Эх, кого ж черт дернул? – досадливо выругался сотник. – Предупреждал же – без команды не стрелять.

– Он это… – выбралась на мостки Звенислава.

Быстро все произошло – дева и замерзнуть не успела. Мокрая просто была… забавная такая… словно русалка…

Велька тут же ахнул:

– Давай-ка живо переоденься! Я вот тебе плащ свой… рубаху… Вон кусточки… идем!

– Он это, – склонившись над поверженным лиходеем, уверенно заявила девушка. – По повадкам. По голосу… И на левой руке – вон, у большого пальца – шрам…

Действительно – небольшой шрамик, сразу и не заметишь.

– Гад это, гад! Он дев наших… Гад…

Закусив губы, мокрая девушка уселась прямо на мостки и зашлась в рыданиях…

– Ну, тихо… не плачь… не надо… – нежно утешал Велька. – Господин сотник… я ее уведу?