Чужих не жалко

И на месте Анастасии поступил бы так же, немедленно кинулся к родному человеку, узнав, что ему неожиданно стало плохо.

– Он знает, что я звонила? – Алина с тоской посмотрела на Ивана.

– Думаю, что да.

– Он меня уволит?

Этот вопрос ее сильно волновал, она смотрела на Ивана с отчаяньем.

– Не думаю. Хотел бы уволить, уже сделал бы это.

– Я хотела, как лучше! Я правда хотела, как лучше!

– Да это понятно, – успокоил Иван.

Обратная дорога заняла еще больше времени. Иван злился на светофоры, на стоящие впереди машины и еще непонятно на кого.

На судьбу, наверное.

21 ноября, суббота

Игорь проснулся, когда уже рассвело. В щель между занавесками пробивался серый свет ноябрьского утра.

Наверное, ему снилось что-то хорошее, потому что в первый момент он не вспомнил, что в его жизнь вошел кошмар и нужно срочно что-то решать с Лилей.

Он вспомнил это очень быстро.

– Проснулся? – заглянув в спальню, улыбнулась Лиля.

Игорь тоже заставил себя улыбнуться.

По утрам ее лицо было бледным и совсем некрасивым и вызывало нежность и жалость.

Оно и сейчас вызывало жалость.

Он не сможет жить, зная, что она страдает.

То есть жить сможет, но счастливым никогда не будет. А ему хотелось счастья, как любому нормальному человеку. Или, по крайней мере, спокойствия.

– Игорь, надо сходить к нотариусу.

– Лиля, не начинай с самого утра, – попросил он.

– Послушай, дел на пятнадцать минут. Хочешь, вызовем нотариуса домой?

– Не хочу.

Он встал с постели, отдернул занавески. Утро было хмурое, серое.

Лиля звякнула чем-то на кухне, хлопнула дверью ванной. Послышался шум льющейся воды и ее мурлыканье.

Игорь покосился на прикроватную тумбочку, куда всегда клал телефон, ложась спать. Привычка была ненужной, его ни разу никто не разбудил срочным звонком, но он упорно ей следовал.

Игорь помедлил и набрал Ивана Кургина.

– Простите, что беспокою. Ничего нового нет?

Вообще-то, правильно было позвонить не журналисту, а в полицию.

Звонить в полицию Игорю было страшно.

– Нет, – журналист замялся. – Игорь… Возможно, вино принесла ваша дочь.

– Лена?.. – в висках застучало. – Зачем?

– Буду пытаться это выяснить. Поговорю с ее друзьями, подругами.

– Я не знаю ее подруг. Послушайте, не может быть, чтобы Лена понесла вино мужчине. Зачем?

– Возможно, это был подарок от кого-то из ее друзей.

– Чушь! Друзья сами могли подарить все, что им угодно!

В висках стучало так громко, что Игорь прижал к голове руку.

– Я не утверждаю, что это сделала Лена…

– Позвоните мне, если что-нибудь выясните, – перебил Игорь.

Он какое-то время постоял у окна, сжимая телефон. Пошел дождь, застучал по подоконнику.

Вода в ванной больше не лилась.

– Лиля! – хрипло крикнул Игорь.

– Что? – она появилась порозовевшая, со слегка подкрашенными губами.

Флешка лежала в сумке, которую он по привычке бросил в прихожей. Игорь нашарил флешку на дне, успев испугаться, что не найдет.

– Иди сюда!

Он включил ноутбук, не сразу попав флешкой в разъем.

– Лиля, что это такое?

Он листал ее фотографии, с ненавистью глядя на экран.

– Лиля!

Она взялась рукой за подбородок.

– Лиля!

Она опустила руку и сжала губы.

– Он не захотел меня рисовать, – она прошептала зло и обиженно.

– Почему ты скрыла, что была с ним знакома? – как ни странно, говорить Игорю удалось спокойно. Как будто они обсуждали что-то совершенно обыденное.

– Мне было обидно…

– Ты познакомила Лену с художником?

– Да нет же! Лена сказала, что заказала портрет. Конечно, я заинтересовалась! Но меня он рисовать не захотел…

– Лиля, ты же не дурочка! Произошло убийство! Почему ты скрыла, что у него была?

– Я испугалась! – жена посмотрела на него с испугом и удивлением. – Конечно, я испугалась! Там произошло убийство…

– Ты понимаешь, что любая ложь навлекает подозрения?!

– Какие подозрения?.. – она побледнела так, что помада на губах стала казаться клоунским гримом. – Игорь! Какие подозрения?

– Лиля, расскажи мне правду, – попросил он. – Что бы ты ни сделала, я на твоей стороне.

– Что я сделала? – прошептала и взвизгнула: – Что я могла сделать?!

– Лиля…

– Игорь! Почему ты это говоришь?! На меня кто-то клевещет, да?!

– О господи! Кто может на тебя клеветать!

– Игорь! – она заплакала. – Как ты мог! Как ты мог подумать, что я… могла что-то сделать!

– Я так не подумал. – Ему хотелось, чтобы она перестала плакать. – Я просто хочу знать правду.

– Я сказала тебе правду! Я всегда говорю тебе правду!

Он не испытал оглушающего горя, когда увидел мертвую Лену, и не чувствовал безумной ненависти сейчас.

Лиля была недобрым и неумным ребенком. Она не виновата в том, что выросла глупой и злобной.

Виноват он.

– Если полиция будет тебя расспрашивать…

– Почему полиция будет меня расспрашивать?.. – отшатнулась она.

– Ты не ребенок, Лиля. Произошло убийство.

– При чем здесь я?! – она смотрела на Игоря с ужасом. – Господи! Игорь! При чем здесь я?!

– Ты приходила к художнику. – Ему показалось, что ужас исходит от нее видимым облаком, и он попросил: – Не плачь. Все нормально.

– Игорь! Зачем ты меня пугаешь?!

– Я не хотел тебя испугать. Нашел твои фотографии в компе художника и спросил. Успокойся.