Чужими руками

Он не видел реакции противника, вероятно, тот злился, однако его голос сохранял уверенность:

— Ты не на сцене, звездун хренов. Сделай два шага назад, — потребовал вымогатель.

Сорокина задело обидное обращение. Он отступил, и в тот момент, когда его противник нагнулся за деньгами, отшвырнул букет и выхватил пистолет. Чувство оружия в руке придало ему силу.

— Где гарантии, что не осталось копий?

Memento Mori поднял деньги и распрямился, оценивая изменившуюся диспозицию. В грудь ему смотрел ствол пистолета, руки были заняты деньгами, а отступлению мешала стена за спиной.

— Я работаю честно, — попытался разрядить обстановку он.

— Это называется честно! Тогда я вообще святой.

— Ты развратник и душегуб.

— Ты думаешь, это я убил Рудакову?

— Важно, что подумает следователь, увидев запись. Оправдываться никому не хочется.

— Это не я! — выкрикнул актер.

— Мне все равно. Я пойду.

— Стой. Мне нужны гарантии. Или ты показываешь свое лицо, или возвращаешь деньги.

Возникла пауза. Актер злился и размахивал пистолетом:

— Покажи личико, Memento Mori. Расстегивай молнию.

Но шантажист поступил иначе. Он швырнул деньги под ноги актеру угрожающе прошипел:

— Завтра я потребую вдвое больше.

— Ах, так! Значит, копия есть. Сними маску!

— Уверен, что действительно этого хочешь?

Вопрос озадачил Сорокина, а противник продолжил психологическое давление:

— А вдруг, я отмороженный, который не оставляет свидетелей? Сейчас ты победитель, но завтра я окажусь у тебя за спиной и тогда… — Он изобразил удавку на шее.

Сорокин сглотнул комок в горле, переложил пистолет в левую руку, вытер потную правую и вернул обратно.

— Покажи лицо, — настаивал он, продолжая угрожать пистолетом.

— Спокойнее. Я расстегиваю капюшон.

Memento Mori поднял руку, медленно расстегнул молнию до груди и столкнул капюшон. Сорокин обомлел — лицо шантажиста оказалось обтянуто черным чулком. Секундного замешательства вымогателю хватило, чтобы перейти к запасному плану. На его плече висел рюкзачок с тяжелой фотокамерой и большим объективом. Он сдернул рюкзак и замахнулся им, как битой. Заметив резкое движение противника, Сорокин выстрелил, но отшатнуться не успел. Скользящий удар настиг его, рюкзак задел голову, обрушившись основной тяжестью на плечо. Актер упал, в глазах потемнело.

Встать Сорокину помог официант из ресторана, вышедший на звук выстрела. Голова гудела, плечо саднило. Поднявшись, он осмотрелся. Вымогатель исчез. Денег на земле не было, зато под ногами лежал пистолет и сломанная микрокарта. Он завершил сделку на своих условиях, догадался Сорокин.

— Это киношный пугач, — объяснил он официанту, пряча пистолет в кобуру. — Мы с приятелем пошутили.

Он отказался от помощи и побрел к главному входу в ресторан. Метрдотель узнал звезду, дежурно улыбнулся, затем его взгляд скользнул ниже подбородка и брови странно изогнулись. Сорокин поднял руку и почувствовал на своей шее нечто омерзительное.

26

Первым в квартиру Ланской явился Щукин. Не увидев за его спиной вечного соперника, Алена выразила недовольство:

— Рома, а где Игорь? Я же просила, приходите вместе.

— Да ну его.

Щукин захотел обнять девушку, но та увернулась. Парень прошел в комнату и плюхнулся на старый продавленный диван. От сотрясения крайний валик свалился на пол. Щукин похлопал по убогой обивке:

— До сих пор не заменила?

— У меня нет своей квартиры, это съемная, — с упреком напомнила актриса.

Замечание задело Щукина сильнее, чем отказ от объятий. Он почувствовал вызов в ее словах и не смог обуздать обиженное самолюбие:

— Ждешь, когда режиссер подарит?

— Да пошел ты! Режиссер — наемная лошадка, деньги на фильм у продюсера. Он утверждает ставки.

— Так вот о ком ты мечтаешь.

Под руку Алене попалась кофта, висевшая на стуле, и она швырнула ее в Рому. Тот поймал, изобразив обожание.

В прихожей требовательно заверещал звонок. Ланская посмотрела в глазок и впустила Рыкова. Он тоже явился раньше назначенного времени и с упреком уставился на Щукина.

— Мы договорились встретиться внизу. Какого хрена ты здесь делаешь?

— А ты?

Игорь заметил упавший валик, кофту в руках соперника и уже не мог сдерживать возмущения:

— Ты приставал к ней? Алла, он лез к тебе?

— Тише, мальчики, тише. Сейчас мы одна команда. Воспринимайте меня, как сестру.

— Для нас ты хочешь быть сестрой, а для других? — усомнился Рыков.

— Мне не нужен никто! — Актриса топнула ногой. — Мне нужна была роль, но у меня ее отобрали. И за это они заплатят.

— Ты сказала «сейчас». — Щукин вопросительно посмотрел на Алену.

— Что?

— Сейчас мы команда, ты для нас сестра, а потом? Мне не нужна сестра, мне нужна… — Щукин не закончил фразу, этого и не требовалось.

Рыков нырнул между Аленой и Ромой, неистово вращая головой:

— А у меня сестра уже есть. Одной предостаточно.

Все переглянулись и поняли друг друга. Алена отошла и сделала круг по комнате, бросая короткие взгляды на поклонников. Мало мужикам нежного тела, им любовь подавай. Но любовь — это победа воображения над разумом, а у нее с мозгами все в порядке.