Чужими руками

Котоволк сиганул в открывшийся перед ним тайный ход. Рассольников и Кнутсен остались в кабинете. Уже половина стола пропала в зеве дыры. Если дело так пойдет и дальше, вскоре она сожрет все Святилище Лысой Горы. А в коридоре взвыла сирена — при смене караула обнаружили трупы часовых.

Платон куснул нижнюю губу, стряхивая с себя оцепенение, и кинулся к столу, где грудой лежали артефакты.

— Что будем делать? — спросил, запихивая бесценные вещицы в лежавшую на полу торбу.

В полуметре от него дыра сгрызала противоположный конец стола. Левой рукой Рассольников держал горловину торбы, а правой загребал штуковины. Он старался не думать о том, что это гранаты с вырванной чекой: в любой миг археолог мог превратиться в какую-нибудь зверюшку или размазаться о потолок.

— Уйдем за ним следом, — невозмутимо ответил Серый Лис, который закрыл бронированную дверь на мощный стальной засов и теперь рылся в упавших на пол штабных бумагах.

В дверь пытались войти: ручку дернули раз, другой — без толку.

— Ваше Святейшество! Откройте! — закричали в коридоре и замолотили в дверь кулаками и ногами в сапогах и тяжелых ботинках, однако она могла выдержать попадание кумулятивной гранаты.

— О! Здесь и Око Мамбуту! — радостно воскликнул археолог, догребая артефакты. — Теперь можно идти.

Спецагент шагнул к открытому проходу в стене. Не имея рук, котоволк не сумел закрыть его за собой.

— Осторожно! — крикнули в коридоре. — Мы взрываем замок!

Дыра тем временем догрызла несгораемые ящики, втянула в себя огромную карту Бочасты вместе с куском задней стены и принялась за какие-то коробки. Одновременно она обгладывала упавшую на бок вторую тумбу письменного стола.

— Скорей! — донеслось из тайного хода, и Рассольников втиснулся туда вслед за Кнутсеном.

Пошарив в узком проходе, Серый Лис обнаружил еще один рычаг и, мысленно перекрестившись, дернул. Ни взрыва заложенной над головой мины, ни потока кипящей воды. Керамлитовая плита вернулась на место.

Пригнувшись, чтобы не чиркать макушками о низкий потолок, люди быстро двигались по извилистому проходу, тускло освещенному зеленоватыми полосами люминофора. Они то и дело задевали локтями шершавые каменные стены. Котоволка, понятное дело, и след простыл.

Вскоре появился небольшой подъем.

— Идем к поверхности, — жизнерадостно сообщил спецагент. — Порядок!

ГЛАВА 24 УТРЕННЕЕ ПОХМЕЛЬЕ

«Котоволк — один из самых эффективных лесных хищников. Высочайший уровень интеллекта, потрясающая гибкость тела и точные удары острыми когтями делают его подлинным хозяином бочайских степей. Котоволк не испытывает ужаса перед хомо сапиенс и, когда представляется удобный случай, нападает, чтобы отведать человечины. Не загоняйте котоволка в угол — он обязательно ринется навстречу, пытаясь перегрызть вам горло…»

Документ 24 (из Записной книжки ксенобиолога)

Небо было бездонное, деревья и скалы кренились в стороны, стекая к горизонту. Дерибас почему-то лежал на траве. Хотел приподнять голову — застонал от боли. Шею не повернуть — налита свинцом. «Что это со мной?..» Невдалеке лежали тела бойцов Армии Истинного Бога. По большей части это были мертвецы, но кое-кто шевелился.

Голова — гудящий чугунный котел. «Меня ограбили» , — вспомнил Первый Жрец и попытался сесть. Мир почернел. Дерибас ненадолго отключился.

Когда вновь забрезжило в глазах, оказалось, что он сидит на земле — совершенно голый и покрывшийся от холода пупырышками. «Я все еще жив. И это главное…— Первый Жрец тихонько раскачивался из стороны в сторону. — Сейчас придут мои люди, и я отправлю их в погоню». Вдруг он обнаружил, что люди уже здесь. И давно.

— Кто это?! — попытался грозно спросить Дерибас, но из горла вырвался лишь сиплый шепот. — Доложитесь! — потребовал он, потому что никто не ответил.

Вокруг застыли человек десять, ощетинившись бластерами и автоматами. Они целились в своего вождя! Первый Жрец обессиленно уронил голову, его неудержимо потянуло к земле, и вот он уже вновь растянулся на траве. Этот легкий удар виском о рыхлый грунт отдался в мозгу огненным всплеском. Из виска к темени, лбу и затылку полетели осколки немыслимой боли.

Солдаты и офицеры молчали, у некоторых лица нервно подергивались, глаза бегали, а руки, сжимающие оружие, ходили ходуном. Того гляди, откроют стрельбу. «Чувствуют, что смертники, — родилась мысль в голове Дерибаса. Потом еще одна: — Как они посмели?.. Почему больше не верят мне? Больше не боятся?»

— Не стойте как истуканы! — воскликнул Первый Жрец и сморщился от прилива боли. — Помогите мне встать! — Теперь прозвучало громче. Не услышать его было нельзя.