Чужими руками

– Не дрейфь – внутри никого. Карантинщиков и след простыл, партизаны пока далеко, а горожане за забор сунуться боятся. – Серый Лис на секунду оторвался от раскуроченного блока управления охранной системой и объяснил: – Мне нужно узнать коды. Тогда мы сможем спокойно пройти сквозь эскадру.

– Разве ты их не знаешь?

– Коды наверняка изменили, пока мы копошились у Следа.

Кнутсен – мастер проникать в надежно запертые помещения. «Взрывать надо было, взрывать… – с укоризной бормотал он себе под нос, вскрывая один за другим электронные замки, каждый из которых был снабжен несколькими ловушками. – Пожалели добро – уверены, что скоро вернутся. Вот и дожалелись…» Археолог был с ним согласен.

Строго засекреченный Центр слежения и спецсвязи находился под землей – на минус пятом этаже. У него были титанитовые стены толщиной в полтора метра, полностью изолирующие от всех видов излучения.

– Уютное местечко, – произнес спецагент, когда они уселись в кожаные кресла на Центральном Посту.

Вдоль стен по кругу стояли внушительные пульты.. Все они оставались в рабочем состоянии.

Зал был похож командную рубку флагмана военного космофлота и имел все необходимые приборы. Отсюда можно следить за каждым уголком Звездной Системы, командовать боевыми спутниками и управлять эскадрами

Кнутсен и Рассольников пару минут смотрели на перемещения гиперкораблей на огромном экране. К Бочасте перебросили Седьмую эскадру Военно-космических сил Лиги Миров. Ее флагманом был гиперкрейсер «Грохот» под командой опытного вояки лейб-коммодора Трускавца.

Потом Серый Лис залез в компьютер и, молниеносно отдавав два десятка команд, за минуту взломал совершенную защиту. Казалось, быстротой реакции Кнутсен ничуть не уступает его позитронным мозгам.

– Пароль верен, – объявил комп, хоть на самом деле не получил ничего. И вот уже новые коды появились на экране монитора.

Платон, затаив дыхание, следил за манипуляциями спецагента. Это было подлинное искусство. «С таким мастерством нужно воровать миллиарды, а не лезть под пули ради нищенской пенсии, – подумал археолог. – Видно, я чего-то не понимаю в этом мире».

Чтобы связаться с лейб-коммодором по тахионной линии, Кнутсену понадобилось еще пять секунд. Сначала спецагент послал на борт «Грохота» код прямого доступа, затем личный код Трускавца и, наконец, свой личный код.

– Открой коридор для ухода с Бочасты, – произнес Серый Лис, когда на экране появилось будто тесанное из мореного дуба лицо лейб-коммодора Трускавца.

– У меня приказ сбивать всех – даже с кодами, – заявил в ответ Трускавец и посоветовал: – Свяжись со своим начальством – пусть пришлют эвакуационную команду.

– У тебя плохо с глазами? Председатель Здравдепа наделил меня чрезвычайными полномочиями.

– Извини, браток. Установлена полная блокада, и планета закрыта. Никакие полномочия не действуют. – Лейб-коммодор был само терпение.

– Я – спецагент и подчиняюсь лично Киндерглассу!

– А я – командующему флотом, – спокойным голосом ответил Трускавец. – Пусть твой старик позвонит моему старику, и они обо всем договорятся.

– Не много ли на себя берешь?! – зарычал спецагент, пытаясь взять на испуг. Это было последнее и почти всегда проигрышное средство. – Если провалишь операцию, старик сотрет тебя в порошок!

– Сопли подбери! – рявкнул лейб-коммодор. – Грозить мне вздумал! – И оборвал связь.

Экран погас. Платон молча ждал комментариев. Спецагент задумчиво потер подбородок и сказал:

– Вот теперь можно лететь.

– На тот свет?

– На дозволенную высоту. Скажи «Сынку», чтоб поднимался на сотку.

«Сынок» оторвался от земли и, прорезав атмосферу, вышел на разрешенную орбиту. Он делал это впервые в жизни, и Платон был почти уверен, что молоденький кораблик все делает не так и рано или поздно им каюк. Если «Сынок» не справится с охлаждением непрерывно нагревающейся кожи, они изжарятся при бешеном трении о воздух. Если «Сынок» не сумеет сохранить герметичность отсеков, то внутри воцарится вакуум, и они задохнутся и станут кусками льда…

Однако кораблик не подвел – «Сынок» завис над Бочастой. С крейсера поступила тахиограмма:

– Немедленно возвращайтесь на планету. При неподчинении открываем огонь на поражение.

– Мы – на сотке, – ответил Платон.

– Черт с вами! – передали с флагмана. – Подниметесь хоть на километр – собьем без предупреждения.

– Договорились.