Чужое место

После доклада Боткина у меня было запланировано торжественное мероприятие – награждение Попова и Герца, которые как раз в день радио, то есть двадцать четвертого апреля по юлианскому календарю и седьмого мая по григорианскому, продемонстрировали потрясенной публике величайшее изобретение уходящего девятнадцатого века – радиосвязь. Она была установлена между Гатчиной и Кронштадтом, причем, чтобы не мелочиться, сразу в телефонном режиме. Надо будет заранее поставить задачу Рогачеву – у него, как он говорил, уже появились личные связи в Скандинавии. А в конце года будет оглашено завещание Нобеля об учреждении знаменитой премии, и было бы неплохо заранее застолбить места для Герца и Попова. Но потом я сообразил, что премию по физике если и дадут, то только Герцу, а за достижения в области техники ее не будет, так что Попов пролетает. Значит, надо в темпе учинять свою премию, Александровскую, пока Нобель еще телится. И давать ее за достижения в области физики, химии, медико-биологических наук и техники. А вот литература обойдется, ибо кому только за нее не давали Нобелевку в другой истории! Где только находили таких уникумов, чьи бессмертные творения в большинстве случаев вообще никто не читал. И, разумеется, премии мира у меня тоже не будет. Тут вообще лучше помолчать, ибо, как я краем уха слышал, среди культурных людей ругаться матом не принято.

Однако вскоре принцип зебры оказался в очередной раз нарушен. По идее завершение Японо-китайской войны и последовавшее за ним предоставление России концессии на постройку железной дороги через Маньчжурию явно следовало считать белой полосой. Ладно, пусть успешная демонстрация радиосвязи, уже обернувшаяся для Института связи валом заказов, это всего лишь ее продолжение. Хорошо, но где тогда вроде бы обязанная начаться черная полоса? То, что стало происходить в конце лета, на нее поначалу не тянуло. Впрочем, поразмыслив, я пришел к выводу, что бедная африканская лошадка тут ни при чем, это у его величества Александра Четвертого периодически что-то случается с мозгами.

Когда Рита доложила мне об успехах одной своей девочки в Англии, я, как последний дурак, поначалу даже возгордился – вот, мол, какие у нас растут кадры! Но быстро сообразил, что радоваться тут, похоже, нечему. Тамара Невельская, некогда сопровождавшая мою особу в Лондон, вскоре туда вернулась и начала увиваться вокруг английского наследника престола, Эдуарда. Причем с его полного одобрения и небезуспешно. Так вот, недавно ей улыбнулся первый успех – будущий король проболтался, что Япония намерена заказать в Англии три броненосца и четыре броненосных крейсера. Плюс наверняка что-то хочет строить сама, ибо приглашает к себе английских кораблестроителей. То есть японцы всерьез взялись за свой флот, который и до того особой слабостью не отличался.

Однако радовался я недолго, сообразив, что, пожалуй, Эдуард все же не такой идиот, чтобы сразу выболтать такую информацию только что затащенной в койку даме. А если все-таки такой, то тогда никто ему самому не стал бы рассказывать подобное.

– Да, – подтвердила мои опасения Рита, – я тоже думаю, что Тамаре эти сведения, как ты говоришь, слили. Но все равно остается вопрос: они соответствуют истине или это дезинформация? И если оно правда, то зачем ее нам предоставили? Если вранье, то тогда понятно – чтобы не допустить дальнейшего улучшения отношений между нами и Японией.

– Если правда, то цель та же самая. Ладно, попробую уточнить по другим каналам.

Вскоре уточнение произошло само собой, причем я окончательно убедился, что сведения нам целенаправленно сливают. В конце концов, могло ведь такое случиться, что кто-то случайно проболтался в присутствии наследника престола, а тот не устоял перед искушением распустить хвост перед своей пассией. Но вот что агент только что организованной разведки, не имеющий ни опыта, ни толковой легенды, ни даже внятно изложенного задания, вдруг ни с того ни с сего раздобывает важнейшие секретные сведения – такого просто не может быть. Однако Редигер с гордостью принес мне раздобытые по агентурным каналам сведения о японских заказах на английских верфях.

Ближе к концу года стало понятно, что нам подсунули правду, причем даже не всю. Японцы взялись за дело всерьез: они заказали корабли не только в Англии, но и в Германии.

– Ты же понимаешь, что у меня не было повода запретить это, – сообщил Вильгельм в конце своего письма.

Я, конечно, понимал, но легче от этого не стало. Если, как было принято до недавнего времени, новые корабли российского флота будут строиться на наших верфях, то о достижении паритета с японцами можно не мечтать. А если заказывать недостающее за границей, то это будет означать замедление темпов строительства не только Транссиба, но и дороги на Кольский полуостров, ибо на все не хватит денег. Да и с кадрами у нас тоже довольно напряженно.

– Думаешь, это все против нас? – спросила Рита, когда мы с ней одним дождливым октябрьским вечером сели обсуждать международную обстановку.