Чужое место

Но девяносто пятый год все же закончился на оптимистической ноте. Во-первых, Зубатову удалось внедрить в недавно образовавшийся Союз борьбы за освобождение рабочего класса своего человека, и в начале декабря этот «Союз» был арестован практически в полном составе, включая все руководство и лично Владимира Ильича Ульянова. А во-вторых, в самом конце декабря в Питер пришло известие о том, что в Париже на бульваре Капуцинок состоялся первый показ синематографа братьев Люмьер. Ну наконец-то, у меня вся аппаратура уже полгода как готова, проверена и ждет своего часа! Но обкрадывать Люмьеров я не хотел. Пусть наслаждаются заслуженной славой и стригут купоны со своего изобретения. Где угодно, но только не в России. Еще весной мой комитет оформил российский патент на так называемый «принцип динамической демонстрации изображений» и реализующую его аппаратуру. Могу сказать, что патент был близок к шедевру – даже я с первого прочтения не смог понять, что за хреновины там описываются. В общем, в России кинематограф будет развивать Императорский научно-технический комитет. Ибо, как совершенно справедливо говорил сидящий сейчас в только что достроенных и сданных в эксплуатацию «Крестах» Владимир Ильич: «для нас важнейшим из искусств является кино».

Глава 33

Во время первой жизни мне довелось много чего спроектировать, да и вторая в этом смысле с детства была ничем не хуже. Даже, пожалуй, лучше – в смысле более широкого диапазона проектируемых изделий. Чем мне только не приходилось заниматься! Да почти всем – от воздушных шаров и дирижаблей до велосипедов, канцелярских дыроколов и реплик пистолета Макарова. Однако то, что свалилось на меня в самом конце девяносто шестого года, ни в одной из жизней аналогов не имело. Мне пришлось принять участие в созидании кареты. Да-да, того самого ящика на четырех колесах, к передней части которого для создания тягового усилия прицепляется несколько непарнокопытных животных, в просторечии именуемых лошадьми.

Вообще-то поначалу я ни о чем таком не задумывался, а просто хотел наконец-то соорудить нам с Ритой нормальный бронированный автомобиль. Благо мотор для него уже производился, и это был не более или менее освоенный четырехцилиндровый мощностью тридцать восемь лошадиных сил, а сделанная на его основе шестидесятисильная рядная шестерка. Прирост мощности получился не только за счет увеличения числа цилиндров, но и благодаря повышению степени сжатия. То, что такой мотор потреблял высокооктановый, то есть тьфу, высокоэтиловый авиационный бензин, никого не волновало, ибо предназначались эти движки исключительно для лимузинов высшего класса и дирижаблей. Для грузовиков Луцкой уже заканчивал другую шестерку – такой же мощности, но объемом пять литров и с вдвое большим весом, зато способную работать не только на самом дрянном бензине, но даже на смеси керосина с самогоном.

Однако почти сразу я задумался: а почему, собственно, строить надо только один автомобиль? Нет уж, давайте заодно посмотрим, как получится с серийным производством, и заложим аж сразу три штуки.

Броневые листы, ясное дело, заказывались с запасом. Мало ли, вдруг какой-то уйдет в брак! Все правильно, без этого не обошлось, однако брони осталось все-таки несколько больше, чем я рассчитывал, но на четвертый автомобиль все равно не хватало. Да и не из чего его было делать, четвертый-то.

И тогда Рогачева осенила идея.

– Ваше величество, – заявил он (так он меня назвал потому, что мы были не одни, беседа происходила в мастерских), – может, использовать эти два с половиной листа для создания бронированной кареты?

– А кто в ней будет ездить? – поинтересовался я, отозвав Михаила в сторону, ибо тема беседы остальных пребывающих тут явно не касалась.

– Великий князь Сергей Александрович, – пояснил Миша. – Есть подозрения, что на него готовится покушение.

Если бы разговор происходил года три-четыре назад, то моей реакцией был бы вопрос: «А у них точно у самих получится, помощь не нужна?» – но сейчас я уже не считал, что великому князю надо героически погибнуть. Он, конечно, человек очень неприятный в общении и явно с тараканами в голове, но с обязанностями московского генерал-губернатора справляется, и кандидатуры на его место, не вызывающей у меня сомнений, пока не наблюдалось. Так что я только спросил:

– А почему бы ему не предложить авто?

– Во-первых, он их не любит, говорил об этом не раз. Во-вторых, ты сам только что сказал, что на нормальный автомобиль тут брони не хватит. А в-третьих, не слишком ли ему жирно будет? Каретой с бронированным днищем обойдется, как мне кажется.