Чужое место (СИ)

Во — первых, это должны быть какие — то небольшие городки, в настоящее время практически никому, кроме местных жителей, не интересные. Но все — же — и это во — вторых — расположенные вблизи от железной дороги. Причем базу для дирижаблей лучше обустраивать под Москвой, и желательно с юга от нее — так будет удобнее возить приличные количества монацитового песка, сырья для производства гелия. А для самолетов — где — то между Питером и Москвой, но в стороне от Николаевской железной дороги, а то на ней все — таки довольно людно.

Так вот, местом базирования аэроотряда был выбран Подольск, авиаотряда — Бежецк. А в Твери, от которой к нему шла железнодорожная ветка, предполагалось построить моторный и самолетостроительный заводы.

В Подольске, а если точнее, то рядом с ним планировалось организовать водородное и гелиевое производство, а также возвести причальную мачту и построить три ангара. Так как принцип построения геодезических конструкций я знал неплохо, то за пару вечеров начертил эскизы быстровозводимого ангара и передал Шухову. С мачтой он справится и сам — построил же в иной истории башню на Шаболовке.

— Это вы сами придумали, ваше величество? — не поверил инженер.

— Да, я еще в детстве, когда начал изучать геометрию, полюбил рисовать треугольники. А со временем помаленьку начали появляться мысли, как их можно использовать на практике. Берите, патентуйте, готовьте рабочие чертежи. Пусть это станет моим вкладом — кроме денег, разумеется — в… как бы его назвать — то… а, ладно, пусть будет без затей. Например, «Русское воздухоплавательное товарищество Шухова и Бари».

— Э — э–э…

— Мое имя там упоминать не надо, если вы именно это хотели уточнить.

Вернувшийся в Россию Луцкой сейчас вел разработку сразу трех двигателей внутреннего сгорания. Первым была пятицилиндровая звезда по мотивам во всех смыслах прекрасно себя зарекомендовавшего М-11. Такой мотор я лично перебирал, когда в начале нулевых годов двадцать первого века принимал участие в восстановлении одного из немногих сохранившихся экземпляров самолета ПО‑2, отчего неплохо помнил, как он устроен. А уж сам — то легендарный поликарповский биплан я вообще мог во всех проекциях начертить чуть ли не с закрытыми глазами, так что именно с него и начнется серийное производство самолетов. Ни к чему снова изобретать велосипед, хоть мне в этом мире такое делать уже приходилось.

Так вот, первые два экземпляра авиационного мотора были почти готовы, скоро начнутся стендовые испытания.

Вторым типом двигателя стал четырехцилиндровый четырехтактный движок водяного охлаждения для автомобилей. А то ведь пока они у меня ездили на двухтактниках, а это, скажем прямо, для машины весом в тонну, а то и больше не фонтан из — за слишком узкого диапазона оборотов, при которых обеспечивается хоть какой — то крутящий момент. В качестве основы конструкции был принят двигатель четырехсотого «Москвича», с которым мне в свое время тоже довелось немало пое… в смысле, повозиться. Правда, все размеры пришлось увеличить на треть, и сейчас от двигателя объемом два с половиной литра ожидалась мощность порядка сорока сил. Луцкой обещал, что эти моторы выйдут на испытания весной девяносто третьего года.

Наконец, третий двигатель был двухтактным дизелем большого объема. Таких движков я живьем не видел и руками не раскручивал, просто знал, как они должны быть устроены. Про сроки их готовности говорить было пока рано.