Чужое место (СИ)

— Если быть точным, то в идеале это они нас должны рассматривать нас как союзников, а мы — со временем ответить взаимностью на их ожидания. В общем, ваши люди должны собрать самые подробные сведения руководстве обеих республик. Сильные стороны, слабые, пристрастия, вкусы и так далее. Затем — то же самое относительно персон, пока не очень известных, но в ближайшее время могущих сильно увеличить свой политический вес. Затем выяснить, можно ли надеяться на то, что республики пойдут на создание регулярных армий. Насколько я в курсе, сейчас у них ничего подобного нет. И, наконец, надо узнать, сколь они готовы к совместным действиям против общего врага. По мере того, как выяснится все мной обозначенное, вашим людям будут ставиться новые задачи. Так что подберите для этого задания лучших.

Но девяносто пятый год все же закончился на оптимистической ноте. Во — первых, Зубатову удалось внедрить в недавно образовавшийся «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» своего человека, и в начале декабря этот «Союз» был арестован в практически полном составе, включая все руководство и лично Владимира Ильича Ульянова. А во — вторых, в самом конце декабря в Питер пришло известие о том, что в Париже на бульваре Капуцинок состоялся первый показ синематографа братьев Люмьер. Ну наконец — то, у меня вся аппаратура уже полгода как готова, проверена и ждет своего часа! Но обкрадывать Люмьеров я не хотел. Пусть наслаждаются заслуженной славой и стригут купоны со своего изобретения. Где угодно, но только не в России. Еще весной мой комитет оформил российский патент на так называемый «принцип динамической демонстрации изображений» и реализующую его аппаратуру. Могу сказать, что патент был близок к шедевру — даже я с первого прочтения не смог понять, что за хреновины там описываются. В общем, в России кинематограф будет развивать Императорский научно — технический комитет. Ибо, как совершенно справедливо говорил сидящий сейчас в только что достроенных и сданных в эксплуатацию «Крестах» Владимир Ильич — «для нас важнейшим из искусств является кино».

Глава 33

Во время первой жизни мне довелось много чего спроектировать, да и вторая в этом смысле с детства была ничем не хуже. Даже, пожалуй, лучше — в смысле более широкого диапазона проектируемых изделий. Чем мне только не приходилось заниматься! Да почти всем от воздушных шаров и дирижаблей до велосипедов, канцелярских дыроколов и реплик пистолета Макарова. Однако то, что свалилось на меня в самом конце девяносто шестого года, ни в одной из жизней аналогов не имело. Мне пришлось принять участие в созидании кареты. Да — да, того самого ящика на четырех колесах, к передней части которого для создания тягового усилия прицепляется несколько непарнокопытных животных, в просторечии именуемых лошадьми.

Вообще — то поначалу я ни о чем таком не задумывался, а просто хотел наконец — то соорудить нам с Ритой нормальный бронированный автомобиль. Благо мотор для него уже производился, и это был не более или менее освоенный четырехцилиндровый мощностью тридцать восемь лошадиных сил, а сделанная на его основе шестидесятисильная рядная шестерка. Прирост мощности получился не только за счет увеличения числа цилиндров, но и благодаря повышению степени сжатия. То, что такой мотор потреблял высокооктановый, то есть тьфу, высокоэтиловый авиационный бензин, никого не волновало, ибо предназначались эти движки исключительно для лимузинов высшего класса и дирижаблей. Для грузовиков Луцкой уже заканчивал другую шестерку — такой же мощности, но объемом пять литров и с вдвое большим весом, зато способную работать не только на самом дрянном бензине, но даже на смеси керосина с самогоном.

Однако почти сразу я задумался — а почему, собственно, строить надо только один автомобиль? Нет уж, давайте заодно посмотрим, как получится с серийным производством, и заложим аж сразу три штуки.

Броневые листы, ясное дело, заказывались с запасом. Мало ли, вдруг какой — то уйдет в брак! Все правильно, без этого не обошлось, однако брони осталось все — таки несколько больше, чем я рассчитывал, но на четвертый автомобиль все равно не хватало. Да и не из чего его было делать, четвертый — то.

И тогда Рогачева осенила идея.

— Ваше величество, — заявил он (так он меня назвал потому, что мы были не одни, беседа происходила в мастерских) — может, использовать эти два с половиной листа для создания бронированной кареты?

— А кто в ней будет ездить? — поинтересовался я, отозвав Михаила в сторону, ибо тема беседы остальных пребывающих тут явно не касалась.

— Великий князь Сергей Александрович, — пояснил Миша. — Есть подозрения, что на него готовится покушение.