Чужое место (СИ)

— Разумеется, без его заграничных связей тут не обойтись. Но, кроме того, зацикливаться исключительно на Виктории — Мелитте не обязательно. Главное, чтобы Кирилл женился на ком — нибудь неподобающем и без моего разрешения, а что за овца это будет — оно в общем — то без разницы.

— Сроки?

— На ваше усмотрение, но особенно это дело не затягивайте.

— Слушаюсь.

Причина моего сочувствия Кириллу Владимировичу в его личных делах состояла в том, что в цепочке наследования престола он сейчас стоял сразу после Мишки. И, значит, Кирюхе надо срочно найти свое простое человеческое счастье. Ибо его младший брат Борис, следующий в очереди на царствование, уже полгода служил моим флигель — адъютантом и даже в какой — то мере обоснованно считался моей креатурой. Во всяком случае, с отцом он не то чтобы поссорился, но назвать их отношения безоблачными не мог даже самый отъявленный оптимист. Так что, если воду действительно мутят французы, то в случае скандальной женитьбы Кирилла для них пропадет смысл в устранении меня и Мишки. Ну, а если Кирюха жениться почему — то не пожелает, то тогда, увы, вероятность его безвременной кончины несколько повысится. Короче говоря, если грохнут Мишку, этот тип не должен пережить его больше чем на неделю, надо заранее озадачить Ефимова. Пусть думает уже сейчас, дабы не пороть горячу в спешке.

Ну, а пока Кирилл еще жив и не женился, я за пределами Гатчины, если мне туда понадобится в своем облике, буду передвигаться исключительно в составе кортежа из трех бронеавтомобилей и двух обычных полугрузовых, с охраной. Причем в каком из трех броневиков поедет моя персона, заранее не будет знать никто, даже я. Это вопрос следует решать методом бросания кубика для игры в кости перед самой поездкой.

А вообще, конечно, одними оборонительными мерами тут не обойдешься. Зубатову пора думать о внедрении своих людей в появившуюся с опережением графика партию эсеров, а Рите — постараться выяснить, не успел ли это уже сделать Секеринский или еще кто — нибудь из охранки, причем в своих целях. Мне же, пожалуй, не помешает еще раз систематизировать то, что осталось в памяти от прослушанных в прошлой жизни курсов истории КПСС и научного коммунизма, после чего лично и, главное, вдумчиво побеседовать с потенциальным вождем мирового пролетариата.

Глава 34

К концу девяносто седьмого года я окончательно убедился, что мои усилия по подавлению революционного движения однозначным успехом не увенчались. Зубатов с Бердяевым смогли приблизительно оценить численность партии эсеров и получили от двух до трех тысяч человек — с моей точки зрения, огромная цифра. У большевиков, по — моему, к февралю семнадцатого года и то столько не было! Правда, опасность в основном представляла не вся партия, а только ее боевое отделение, к которому у моих людей пока подхода не имелось и сказать про него они почти ничего не могли. Единственное, что не вызывало сомнений — это его связь с питерской охранкой. Причем о ней мне уже успели доложить не только Рогачев и Рита, но даже недавно получивший генеральский чин Ширинкин.

— Считаю необходимым отстранения Секеринского, — заявил он мне.

— Евгений Никифорович, у вас уже есть материалы для его гарантированного осуждения? — ответил я вопросом на вопрос. — Или вы уже все знаете об эсерах — настолько, что новые сведения вам уже не нужны? Тогда поделитесь, пожалуйста, со мной, а то у меня пока информация весьма неполная.

— Нет, Александр Александрович, но ваша безопасность…

— От того, что покровители эсеров поймут — за ними началась охота, она только уменьшится. Нет уж, давайте не будем спешить. Лучше доложите мне план мероприятий по усилению охраны цесаревича Михаила.

— Главное из них — убедить его высочество относиться к нашим рекомендациям хотя бы вполовину так серьезно, как это делаете вы. Все остальное приложится.

— Хорошо, сам поговорю с Мишкой.

Однако сначала я съездил в Кресты и побеседовал с другим человеком. Звали его Владимир Ильич, общеупотребимая фамилия пока была Ульянов, и на днях он должен был отправиться в первую ссылку — суд дал ему три года. Крупская собиралась поехать в Шушенское с ним, но такое было возможно только для супругов, чей брак освящен церковью, отчего Ильич подал прошение о венчании прямо в Крестах. Вот, значит, я и решил в виде Юрия Андропова лично отвезти ему разрешение. Ибо давно прошли те смутные времена, когда агентов Рогачева можно было пересчитать по пальцам (правда, с задействованием и ног тоже), и их сил едва хватало на присмотр за одним Морозовым — Кориным. Сейчас, если понадобится, можно без особого напряжения сил взять под колпак весь Союз борьбы за освобождение рабочего класса, и еще останется кому присмотреть за анархистами.

— Чем же моя скромная персона заинтересовала настолько высокое начальство, что разрешение привез аж действительный статский советник? — хмыкнул Ильич.