Чужое небо

Нового командира представили через месяц после проводов старого. Это был мужчина 40-45 лет, татарин, невысокого роста, с русской фамилией. Его лицо было почти круглое, с глубоко посаженными глазами, волосы черные, как смола. Военной выправки, как считал сержант Иванов, у него не было. К удивлению обитателей военного городка, майор Симонов не спешил вникать в дела «китайцев». Он ездил на всевозможные инструктажи в соединение или во время службы гулял со своей женой по Бернбургу. Знакомился с достопримечательностями районного центра. Симонов вплотную стал выполнять свои обязанности только через две недели. И начал он довольно круто. Первыми под его «пресс» попали офицеры. По его приказу они сняли с рук обручальные кольца, по ночам стали дежурить в подразделениях. Личному составу было приказано по плацу ходить только строевым шагом, командир это довольно часто контролировал. Он поднимался на свою «правительственную» трибуну и садился на стул. Через несколько мгновений все вокруг громко шлепало и топало, все переходили на строевой шаг.

Преуспел майор и в наведении марафета. По его приказу некогда серые ворота контрольно-пропускного пункта части стали зелеными. По городку поползли разные слухи и толкования. Старожилы и то стали недоумевать и задаваться вопросом: «Зачем КПП перекрашивать, как-никак это компетенция командира соединения, а то и повыше».

Прошло три месяца, как майор Симонов правил «китайцами». Новая метла мела по-новому, но старое оставалось без изменений. Для сержанта Иванова не было удивительным, когда он увидел, что новый «отец» неравнодушен к спиртному. Симонов расслаблялся после обеда или под вечер, когда подчиненные ему офицеры не докучали или уходили домой. По делу службы Иванов часто приносил в кабинет командира всевозможные бумаги. Сначала ему было неприятно видеть розовощекого мужчину, от которого исходил сивушный запах. Несколько позже он привык. Ему уже казалось, что запаха и вообще не было. Майор что-то употреблял для того, чтобы запах исчезал. Выдавало его другое. В состоянии опьянения он ничего разумного не говорил. Несколько лучше у него получалось на трезвую голову, да и то не всегда…

Вскоре пъянство молодого комполка и подвело. ЧП было довольно необычного содержания. Симонов пытался изнасиловать дочь начальника штаба, своего подчиненного. Их кабинеты находились на одном этаже, напротив друг друга. Ира Пятакова заканчивала десятый класс, на вид она была рослой, стройной и красивой. В гарнизоне средней школы не было, детей ездили в Росслау, где находился штаб соединения. Однажды девушка в силу каких-то причин не успела на автобус. Отец, узнав о том, что Симонов ехал на совещание к командиру соединения, попросил его довести свою дочь до школы. Тот охотно согласился.

Школьный автобус вернулся в военный городок в четыре часа дня, как обычно. Иры в нем не было, родители забеспокоились. Они стали опрашивать одноклассников, те подтвердили ее присутствие на занятиях. Майор Пятаков позвонил командиру в кабинет, никто к телефону не подошел. Не было его и дома. Симонова прождали целую ночь. Только утром дежурный по КПП доложил начальнику штаба о приезде командира. Отец внезапно исчезнувшей школьницы к проходной прибежал в трусах и увидел ошеломляющую для себя картину. Его любимая и единственная дочь сидела в машине на месте старшего и имела довольно неприглядный вид: ее платье было разорвано, лицо заплакано, от нее пахло спиртным. Не лучшим образом выглядел и командир. Его лицо было в ссадинах, левый глаз затек, изо рта обильно текла слюна. Майор спал, развалившись на заднем сидении. Пятаков поняв, что между командиром и ее дочерью произошло что-то неладное, покраснел, напыжился и мгновенно открыл дверцу водителя. Затем схватил его за шиворот и резко выдернул из кабины. Несколько пуговиц с гимнастерки солдата посыпались на асфальт. Водитель рядовой Осокин сильно трухнул и все выложил, как на духу.