Чужое небо

Обстановка в мотострелковом полку с каждым днем и ночью «накалялась». Предстоящий визит генерала требовал не только всевозможных бумаг, но и реальных результатов. На полигонах и стрельбищах все грохотало и ухало. Боевая стрельба в составе роты для мотострелка Иванова оказались последней, он и сам не мог об этом предполагать. Подразделение капитана Назарова было уже готово к началу стрельб. Боевые машины пехоты стояли в походном порядке, розданы боеприпасы. Старший начальник неожиданно отдал «отбой», то ли стрельбище не было готово, то ли была другая причина. Ротный командир приказал никому от исходной позиции далеко не отходить. Иванов, воспользовавшись моментом, направился в небольшой лесок, по малой нужде. Неподалеку от дороги он увидел двух «стариков», они сидели на небольшой куче валежника и уплетали солдатскую тушенку. Дембеля на все и вся «забили», ответственная стрельба им была до лампочки. Неожиданно один из них с усмешкой прокричал:

─ Ты, салага, почему не приветствуешь гражданских и не машешь им руками? Смотри, береги другую, а то…

Дальше Иванов никого не видел и не слышал. Неожиданный прилив ненависти сделал свое дело. Он мгновенно вытащил из подсумка магазин с полной обоймой, вставил его в автомат, затем передернул затвор и нажал на спусковой крючок. Только Божья сила, сдерживала его от того, чтобы не навести ствол АКМ на подонков. Получилось, как в настоящем боевике. Пули свистели вокруг кучи валежника, кое-где задевали кустарник. Стрельбу услышали офицеры и солдаты. Первым к месту происшествия прибежал замполит роты, от увиденного у него стала дергаться голова. Перед копной валежника, на которой лежали два солдата, в метрах десяти стоял бледный молодой солдат. Он двумя руками держал автомат, из ствола которого струился сизый дымок. Коновалов стоял вначале, как вкопанный, не зная, что и как делать дальше. Затем он стремительно рванулся к копне валежника. К стрелявшему в этот же миг подбежал командир роты. Капитан пытался выхватить из его рук автомат, но это ему не удавалось. Солдат в силу каких-то причин не отдавал боевое оружие. Только через некоторое время к Иванову пришло осознание того, что он совершил. Слегка шатаясь, он в сопровождении ротного пошел в направлении командного пункта руководителя стрельбы.

Коновалов, подбежав к дембелям, все еще не мог понять: живые ли они или убитые. Обе версии отпали, как только прибежавший фельдшер прощупал пульс солдат. От лежащих исходил неприятный запах человеческого дерьма. Кто из них навалил в штаны, прапорщик не проверил, наверное, ради приличия, или просто не хотел пачкаться. Старики пришли в себя только через полчаса. Тем временем о чрезвычайном происшествии были проинформированы руководитель учений, командир полка и командир дивизии. Стрельбы отложили на два часа. Иванов, как основной виновник ЧП, в срочном порядке был доставлен в кабинет начальника политического отдела соединения. Почти час длилась беседа молодого солдата и седого полковника. Иванову ответил не только на вопросы офицера, но и написал объяснительную записку. Причиной своей неожиданной стрельбы он назвал издевательство старослужащих. К учениям его не допустили, направили в часть. Через два дня его перевели в комендантский взвод при штабе полка. До конца своей службы он работал в строевой части писарем. Заполнял всевозможные документы. То, что его, как основного виновника ЧП, не подвергли аресту или очищению через комсомольские организации, было правильно и закономерно. Запоздалые визиты офицеров полкового звена, соединения дали свои позитивные результаты. В третьей роте была вскрыта «дедовщина». Произошли и кадровые перестановки. «Вонючек» перевели в соседний полк. Замполита роты «сослали» на должность начальника солдатского клуба. Капитан Назаров через месяц заменился в Союз.