Чужое небо

К человеческому разуму он пришел уже в дороге, когда его «горбатый» несся по асфальтированной дороге в направлении к родной деревне, где ровно полвека назад он родился. Уже сидя за рулем, он стал осознавать, что какая-то божественная сила заставляет его вновь идти к своим родителям. На их могиле он всегда обретал душевный покой, держал совет, находил причины своих ошибок. В деревню он приехал поздно вечером. Он, как всегда, без ошибки нашел могилу родителей, упал перед нею и разрыдался. Через некоторое время он подошел к могиле деда. На кладбище было очень тихо. Легкий сентябрьский ветер слегка шевелил остатки листьев березы, которая уже не один десяток лет охраняла вечный покой его родителей и его деда. Прошел час. Немного поеживаясь от холода, он пошел к «горбатому» и открыл багажник. Затем вытащил из него сумку, в которой были две бутылки водки и закуска. Все это составляло его неприкосновенный запас, который он использовал только в исключительных случаях. Сегодня он на это имел полное право. Часы при тусклом свете луны показывали ровно одиннадцать. До конца полувекового юбилея Владимира оставался ровно час. Он быстро раскрыл сумку и поставил ее содержимое на столик возле могилы. Затем в дорожный стакан налил водки. Немного подумав, он вновь вернулся к машине. В багажнике он отыскал три бумажных стаканчика из-под мороженого. Он с радостью до верхов их наполнил водкой и поочередно поставил на могилу отца, матери и деда. Нет, он не был умалишенным, а, наоборот, он был человеком глубочайшего ума и величайшей преданности памяти своих предков. Первый тост он поднял за своих предков, которые дали ему право на жизнь. Второй стакан он пил за себя, за свой юбилей. Спиртное в какой-то мере дало ему очередную энергию для мыслей. Пятидесятилетний мужчина в эту ночь пришел к однозначному выводу. Ему еще очень рано уходить в иной мир, куда ушли его родители и дед, многие из селян. Он только сейчас понял различие в его жизни тогда, когда он несколько лет назад, уставший от ее пороков, пытался уйти к предкам и теперь. Он прекрасно понимал, что сейчас он не имеет права самостоятельно отвергать свое счастье, которое ему послал Бог. Он также осознавал, что он не в праве лишать счастья и двух женщин, любящих его. Анна и Лариса имели равное право, как и он, на свое счастье. Он посмотрел на часы. Стрелки отмеряли первые минуты его первого дня очередного десятилетия. Владимир пил за эту жизнь, за счастье…

Проснулся он к обеду. Яркие лучи солнца затянувшегося «бабьего лета» весело прыгали на его седой щетине. Скорее всего, он еще бы не проснулся, так как сильно был пьян. Его разбудил шум подъехавшей машины. Он невольно поднял голову и увидел «Мерседес», из которого стали выходить люди. Все они были ему до боли в сердце знакомые. Первым к кладбищу шел Николай, шеф «железной фирмы», за ним следовал Пан-полковник. Мужчины по-дружески поздоровались. Петр, увидев на высохшей траве две пустые бутылки, усмехнулся и поглядел на Владимира. Затем он слегка ударил его по плечу и сказал:

– Знаешь, мой сибиряк… Все юбилеи праздновать надо только с друзьями и с любимыми… Иначе, приходит хана…

Немного походив вокруг могилы предков своего друга, он смахнул со своих глаз слезы и тихо прошептал:

– Володя, иди к машине… Там тебя ждет женщина, которая имеет право на большее счастье, чем тот, кто пьет водку на тихом кладбище…

С очень большим волнением подходил Владимир к иномарке. Честно говоря, ни его разум, ни его сердце ему не подсказали, кто сейчас будет сидеть в машине, кто из двух женщин протянет ему руку, и кто из них пожертвует своим счастьем. Возле водительского места в машине сидела Анна. Никто из них не протянул друг другу руки, все молчали. «Алкоголик» смиренно сел за руль, и машина рванулась, разгоняя своим шумом неизвестно откуда появившихся гусей. Они с гоготом разлетались в разные стороны, и даже приземлившись, продолжали недоуменно смотреть вслед удаляющегося «Мерседеса». Несмотря на отсутствие опыта в вождении иномарки, Владимир вел машину уверенно. Да и каких-то препятствий не было. Проселочная дорога была ровной и укатанной машинами, которые изредка ему попадались на пути. Они возили зеленую массу для силоса.