Чужое небо

Две недели ожидания пролетели незаметно. Каких-либо происшествий в той части корпуса, где обитали Анна и Владимир, не случилось. Если, конечно, не считать ссору семейной пары, которая располагалась от него через пару коек. Муж с женой были примерно такого же возраста, что и Владимир. Ссора у них произошла на второй день после прибытия в лагерь. Мужчина имел страсть к немецкому пиву, однако его жена на это денег ему не давала. Однажды он не выдержал, ну и ударил кулаком в глаз семейного казначея. Удар получился довольно смачным и сильным. У женщины глаз и все вокруг него посинело. Обращаться к врачу она побоялась, как-никак не производственная «травма», и не хотела лишний раз светиться на глазах администрации. Она сама сделала себе повязку на глаз, дабы не пугать «фонарем» окружающих. До Кутузова ей было, конечно, далеко, а вот с обликом великого русского полководца что-то схожее было.

Совершая прогулки по территории лагеря, Анна и Владимир с горечью наблюдали за тем, как обслуживающий персонал наводил порядок для тех, кто приехал из другого мира. Для уборки окурков, плевков, харчков и т.п. использовались не только щетки, но и современные технические приспособления. Не раз и не два специалисты ремонтировали и телефонные автоматы, которые, несмотря на немецкое качество и прочность, не выдерживали «культуры обращения» российских немцев и выходили из строя. Побаивались шкодничества приезжих и те немцы, которые жили неподалеку от лагеря. Доставалось продавцам близлежащих магазинов. Довольно часто переселенцы, в первую очередь, молодежь при посещении магазинов брали кое-что незаметно или забывали оплатить в кассе за товар.

Ровно через две недели Анна и Владимир прошли собеседование, их направили в одну из богатых Земель на юге Германии. На следующий день рано утром их в составе небольшой группы переселенцев привезли на железнодорожную станцию. Им предстояло пересечь всю страну с севера на юг. Поезд-красавец мчался с бешеной скоростью, за окном мелькали красивые дома, маленькие речки, пробегали сотни, а то и тысячи автомобилей. В вагоне было тихо и очень уютно. Никто не кричал, никто не показывал рукой или пальцем в окно при виде того или иного «чуда» и не восхищался громко, что у соседа вяли уши от услышанного. Одним словом, все и вся располагало к спокойствию и миру. Анна, сидя в мягком кресле, с интересом наблюдала за тем, что появлялось за окном и через какие-то доли секунды уходило в неведение. Владимир наблюдал за женой и видел, как у нее светились глаза не то от счастья, не то от увиденного. Несмотря на огромную скорость, вагон поезда не бросало ни влево, ни вправо. Поезд трогался очень плавно, как и тормозил при остановках.

Не чувствовался специфический запах «приятного» заведения. Сделав визит в это заведение, Владимир был неожиданно удивлен чистоте туалета, возле которого не было ни души. В просторной комнате все было продумано для цивилизованного оправления человеческой необходимости. На первых порах ему было даже трудно разобраться с обилием кранов и кнопок. Все указания под ними давались на немецком языке.

Группа переселенцев потихоньку рассасывалась по мере того, как поезд делал остановки в крупных городах. К сожалению, не обошлось и без эксцессов, героями которых стали аусзидлеры. В одном из городов, где произошла остановка, они стали делать пересадку в другой поезд. Сначала все шло нормально. Вдруг откуда ни возьмись из поезда, в который только что села группа переселенцев, выбежал молодой парень. Он был среднего роста, в куртке, которую дали ему в лагере, и в черной шапочке, натянутой по самые глаза. Его испуганная физиономия в некоторой степени напоминала ту, которую часто рисовали западные средства массовой информации, рассказывая о жизни молодых людей демократической России. «Руссак» стремительно рванулся в вагон, в котором он только что приехал. Оказалось, что он забыл свою сумку. Боясь того, что поезд вот-вот отправится, он просто перешагивал через пассажиров. Без всякого извинения он быстро забежал в вагон и взял сумку. Он даже не заметил, что своей грудью и руками он сделал «просеку» в веренице дедушек и бабушек, культурно садящихся в вагон. Одна из них была в полном смысле сбита, и ойкая лежала на перроне. Пал смертью героя и старичок, возраст которого, наверное, зашкаливал за восемьдесят. Он стоял в самом начале вагона и укладывал свой чемодан на багажную полку. Немец даже и не понял, почему он оказался на полу. Он, задрав ноги кверху, почему-то тяжело дышал. Сидящие в вагонах двух поездов стали невольными очевидцами происшедшего, и все как один по команде встали. Кое-кто бросился оказывать помощь пострадавшим. Очевидцы еще очень долго обсуждали происшедшее, сокрушались бескультурьем русского. Поезд приближался к пункту назначения, однако это уже не так почему-то радовало Анну, да и Владимира. Они все больше и больше задумывались над тем, почему русские не всегда получают лицеприятную оценку на их истоириической родине, да и во всем мире.