Чужое право первой ночи (СИ)

Его дыхание вновь обожгло мою шею, кусая её хлынувшими мне под кожу невыносимо колючими мурашками. Его бёдра совершенно беззастенчиво прижались к моим ягодицам, отчего я неосознанно вздрогнула и подалась навстречу его неожиданной похоти, в ту же секунду отчётливо ощущая, как между моих ног постепенно начинало разгораться совершенно непрошенное пламя желания.

Руки демона властно провели по моим бокам, с неприкрытой раззадоренной страстью, но без неуместной для бала пошлости, а затем остановились на моих бёдрах, собирая пальцами складки моего изысканного платья, словно демон намеревался его с меня сдёрнуть. Я требовательно положила свои ладони поверх мужских, принуждая своего партнёра расслабить пальцы и ненадолго довериться моему предводительству, а затем грациозно повела руками вверх к собственной талии, заставляя Раама медленно следовать за моими поглаживающими движениями.

Прикрывая от чужих глаз его уже не столь осторожные прикосновения к моему донельзя взбудораженному телу, готовому вспыхнуть и тут же сгореть без остатка при малейшем намёке на то, что это было уже далеко не просто противоборство двух одинаково устрашающих хищников.

Мы танцевали с Раамом, должно быть, ещё несколько жарких минут, которые показались мне вечностью. Мы сближались друг с другом вплотную, почти непристойно даже для танца хозяина и его бесправной рабыни, а затем вновь отдалялись, щедро подогревая и без того раскалённое напряжение между нами. Воздух вокруг нас буквально трещал от бушевавших эмоций, отгоняя от нас немногочисленные пары других достаточно смелых танцоров, а мы всё продолжали соперничать, словно именно это непримиримое противостояние было всей целью нашего с демоном сосуществования.

Его властные взгляды пронизывали всё моё тело невидимой, но вполне осязаемой тьмой, заставляя меня трепетать не то от покорности, не то от пугающе сильного вожделения. Не признавая его превосходства, я без сомнения нападала на Раама в ответ, заставляя его отступать от моих наполненных хищным азартом движений и на время принимать правила моей игры, а затем переходить в ответное наступление и с лёгкостью порабощать все мои помыслы одним лишь дурманившим прикосновением крепких рук к моему распалённому телу. Каждая моя клеточка разрывалась от непреодолимого стремления выиграть в этом безмолвном поединке, показать моему сопернику, что, несмотря на молчание моего бога, во мне доставало естественной силы, чтобы дать слуге Агрифа достойный отпор… И в то же время я жаждала безоговорочно ему подчиниться.

Звучание музыки вокруг нас достигло своей кульминации, воздух засиял будто бы тысячами искорок от круговерти эмоций в моём совершенно спутанном сознании, и в ту же секунду, будто бы ощутив мою мимолётную слабость, Раам подтянул меня обратно к себе, лишая остатков всяческого сопротивления.

Веер пальцев его правой руки лёг на мой подбородок и щёку, приближая моё лицо так плотно к его, что мои дрожащие от вожделения губы почти припали голодным поцелуем к его привычной надменной ухмылке, однако прикосновение демона было достаточно крепким, чтобы удержать меня от возможного безрассудства. Я привычно поймала его запястье, пытаясь создать хотя бы видимость какого-то контроля с моей стороны, однако Раам предугадал и это движение, немедленно охватывая мою талию крепким объятием и резким порывом низко наклоняясь в мою сторону, отчего мне не осталось иного выбора кроме как последовать за его напором и прогнуться в пояснице столь сильно, что мои волосы едва не коснулись паркета бальной залы, и почти весь мой вес беззастенчиво лёг на крепкое предплечье моего партнёра.

Наверное, это столь неустойчивое для меня положение должно было стать справедливым концом нашего поединка. Демон выиграл, оказался сильнее, принудил меня всецело довериться его мощной, уверенной хватке. Однако… Я не была готова вот так вот легко сдаться.

Изящно махнув ногой, я освободила её сквозь предусмотрительно глубокий разрез своего превосходного платья, а затем забросила её на мужское бедро, беззастенчиво демонстрируя свою обнажённость всему высшему свету Касэтского общества. Теперь Раам оказался точно так же заперт в моих объятиях, как и я оказалась в его, и моя голень на его заднице создала для меня новую точку опоры, но и это по-прежнему был не конец моего замысла.

Моя вторая нога, которая до сих пор стояла на полу и поддерживала во мне равновесие, оторвалась от начищенного паркета и слегка приподнялась в воздух, целиком и полностью перенося весь мой вес на партнёра по танцу. Первоначальное самодовольство в его потемневшем от ненасытности взгляде довольно быстро сменилось удивлением от неожиданности моего поступка, а то, в свою очередь, столь же стремительно преобразовалось в благосклонное признание в нашем споре ничьей.

Ведь теперь доверие Рааму стало моим собственным выбором, а не необходимостью, на которую он заставил меня пойти. И это, в свою очередь, означало, что я обладала достаточной силой, чтобы в любой момент от него отказаться.