Чужое счастье

— Ты бы не посмела так обращаться со мной, если бы… — Моника запнулась, возможно не желая переигрывать. Вместо этого она жалобно сказала: — Легко воспользоваться кем-то, если он слаб.

— Тебе нужно организовать телемарафон, — со смехом сказала Анна. — Его мог бы вести Джерри Льюис.

Моника выглядела ошеломленной, и сама Анна была несколько шокирована. Неужели она действительно это сказала? Если бы кто-нибудь подслушивал их, то подумал бы, что она бессердечная. Но, черт возьми, она устала бегать вокруг Моники на цыпочках. И полноценная или нет, Моника все же не была Камиллой.

— И ты действительно сможешь это сделать, — бросишь меня на произвол судьбы? — голос Моники стал глуше. — Почему бы тебе тогда просто не съехать сейчас на обочину и не выбросить меня на тротуар?

«Продолжай в том же духе, и, возможно, я так и сделаю».

— У меня есть идея получше, — сказала Анна. — Впереди закусочная. Почему бы нам не остановиться и не обсудить все как цивилизованным людям?

Моника сначала ничего не ответила. Она сидела, глядя в окно, с несчастным выражением лица. Или она просчитывала свой следующий шаг? Наконец она повернулась к Анне и, вздохнув в знак согласия, сказала:

— Только в том случае, если мы будем сидеть на улице, где я смогу курить.

Анна сдержала улыбку.

— Вполне справедливо.

Глава седьмая

Предпоследний в списке дом престарелых находился в конце улицы Дос-Пальмас, с видом на идеально ровную лужайку. Розовый оштукатуренный дом в испанском стиле скрывался в тени огромных дубов и был окружен широкими зелеными, похожими на сукно, лужайками; по сравнению с теми домами, которые Анна и Марк посетили до этого, это место казалось даже слишком хорошим. Внутри оно оказалось еще более впечатляющим: все сияло чистотой и современностью, комнаты регистрации и комнаты для гостей были обставлены удобными стульями и диванами, на стенах висели картины импрессионистов. И что самое приятное, цена соответствовала тому пределу, на который согласилась Моника.

Анна дождалась, пока они с Марком отправятся обратно к его машине, и взволнованно спросила:

— Ну, что ты думаешь?

Марк пожал плечами.

— Немного маловато персонала для такого здания.

У нее оборвалось сердце.

— Может, у них у всех грипп и они на больничном?

Он не выглядел убежденным.

— Ты не заметила ничего необычного в пациентах?

— Заметила. Они все показались мне счастливыми.

Анна была ослеплена образом своей матери, обедающей в уставленной подсвечниками столовой или наслаждающейся вечерним концертом, таким, какой они только что видели в комнате регистрации — органист-пресвитерианин и Кэрри Брамли за пианино. Анна не очень-то выискивала негативные моменты.

— По-моему, они чем-то напичканы. — Они дошли до конца усаженной пальмами аллеи, где была припаркована серебристая «Ауди» Марка. — Это самый старый трюк из учебника — накачать пациентов успокоительным, чтобы легче было с ними управляться.

— Ты уверен? — задумавшись об этом, Анна поняла, что старики действительно выглядели неправдоподобно счастливыми.

— У меня нет никаких доказательств. Просто когда что-то выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то обычно здесь что-то не так. — Они сели в машину. Марк включил зажигание и дал задний ход, выезжая на дорогу. — У нас есть в списке еще один дом престарелых, так что не теряй надежды. — Он одарил Анну улыбкой, показавшейся ей чем-то вроде горячего чая в холодный день. Все, что ей оставалось, — это сконцентрироваться на поставленной задаче.

Анна наблюдала за тем, как Марк вел машину по крутым поворотам Фокс-Кэньйон-роуд. Она не знала, о чем он думал: то ли жалел, что вызвался помочь ей, то ли наслаждался прекрасным полднем вдалеке от работы.

— Я бы не справилась без тебя, — сказала Анна. — Честно говоря, не знаю, как тебя благодарить.

— Не выдумывай.

Казалось, Марку было неловко, когда она его благодарила. Глядя из окна на залитые солнцем холмы с растущими на них дубами, он сказал:

— Я и понятия не имел, что в Карсон-Спрингс так красиво. Это как Шангри-Ла. Дай я угадаю: ты одного возраста с Мафусаилом, и если тебе когда-нибудь нужно будет уехать отсюда…

— Я зачахну и умру, — со смехом закончила Анна, чувствуя легкое замешательство при мысли о том, чтобы пустить такие глубокие корни.

— В таком случае обещаю не выпускать тебя за пределы города.

— В том, чтобы оставаться так долго на одном месте, есть и негативная сторона. Можно загнить.

Навстречу им на своем пикапе гремел Эвери Левелин. Кузов машины был завален мебелью. Он направлялся к своему антикварному магазину, несомненно, с какой-то распродажи. Это зрелище привело Анну в уныние: эти несколько предметов мебели были всем, что кто-то нажил, проведя всю жизнь в Карсон-Спрингс.

Марк глянул на нее краем глаза.

— Не вижу никаких доказательств этому.