Чужое счастье. Мой чужой монстр

Клубок щупалец, из которого торчала подрагивающая женская рука, я увидел издалека. Пролетев оставшееся расстояние за кват, стиснул тонкие пальцы.

Жива. Без сознания. Страшно искалечена.

Начал быстро перетягивать повреждения на себя, попутно разрезая когтями судорожно сжавшиеся щупальца мертвого чародея. Голова закружилась от боли, казалось, в моем теле нет ни одной целой кости.

Держись, Марина, сейчас все вылечу.

Последнее щупальце.

Камень Ветра. Цел.

Почему край разлома кружится и расплывается?

А, это мое тело никак не может справиться с повреждениями. Не важно.

Взяв Марину на руки, я выплыл из разлома.

Наверху стражи сражались с пробудившимися. Моар умер окончательно, но его чары все еще заставляли чудовищ убивать.

Серебром вспыхнула магия, и Марину окутал туман переноса. Хранитель соткался из воды рядом со мной, извиняясь, послал волну смущения и непонимания.

На ответ магическому созданию не было времени, меня ждали пробудившиеся.

Потом скажу, что он ни в чем не виноват.

— Стен! — Брат обернулся, радостно заулыбался, не забывая уворачиваться от клешней спеленатого сетями громадного краба.

Я кивком показал на Марину — ей нужен присмотр. Стен развел руками, выпустить сеть он не мог. Зато это сделал Ар. Вручив моему брату сеть, моментально оказался рядом.

— Похорошел! — хмыкнул он, разглядывая чешую на моей коже. Забрал Марину. — Рад тебе! Сними с них чары, жалко животных.

— А кто-то говорил, что это мы помешаны на заботе о питомцах? — подколол я. — Рад видеть тебя живым.

— Тлетворное влияние иераклионцев! За зверюшек переживаю, — насмешливо отозвался энериец.

Я тоже переживаю.

Они не сами по себе такие злые — их ведут чары Моара. Бога. Хоть и слабого. А убрать их могу я. Занятно вышло. Чародей исчез, а небольшая часть его силы осталась во мне.

Ну что, монстры, ваш пастух пришел, пора возвращаться домой к привычной жизни. Направлять и пробуждать агрессию уже некому. Туманные Воды в вашем полном распоряжении.

А стражи уж позаботятся, чтобы вы случайно не выплыли из разлома. Ведь вы больше не марионетки Моара. Вы просто животные.

А я иераклионец, способности которого немного отличаются от обычных.

ГЛАВА 15

Марина

Косые лучи заходящего солнца освещали спальню, ветерок приятно ласкал кожу. Хорошо, что засыпая, я открыла окно… Засыпая?!

Лир!

Я в панике огляделась. Фу! Избранник спал у меня под боком. Смуглое лицо выглядело непривычно расслабленным, по губам блуждала улыбка, темную полосу боковой линии сменила замысловатая ртутная вязь. Поспешно осмотрев свои руки, обнаружила на наружной стороне кистей серебристые овалы, сотканные из нитей, складывающихся в замысловатый восточный узор. От них вверх шли тонкие золотистые завитушки, связывающие похожие «медальоны» на предплечьях и плечах.

Мы женаты.

У Лира есть душа.

Неужели получилось?

Последнее, что я помнила, сжимающиеся кольца щупалец. Брр! Хватит думать о плохом, у меня тут муж сопит в две дырочки и не собирается пробуждаться. Протянула руку, намереваясь растормошить соню и узнать у него, что случилось после того, как я разбила камень чар Моара.

Погодите? У Лира теперь есть душа, значит…

Наклонившись к слегка вытянутому вверх уху иераклионца, я прошептала, касаясь прохладной, но уже не ледяной кожи губами:

— Просыпайся… соня…

Не удержалась и поцеловала ртутную вязь чар на шее, осторожно прикусывая чувствительную кожу, спустилась к плечу.

Реакция последовала незамедлительно. Не открывая глаз, муж недовольно пробурчал что-то невнятное, притянул меня к себе и начал целовать. Одновременно пришла волна радости и картинка, судя по всему, из его сна. Ракурс был необычный.

Гм. А мужчины видят это так? Никогда бы не подумала. Интересно, хочу попробовать!

— Лир! — Я несильно прикусила мочку его уха.

Он тихо застонал и наконец проснулся. Обнаружил, что я лежу под ним.

— Извини, мне сон снился…

— Я в курсе, — отправила супругу его же фантазию, — попробуем?

Лир громко хмыкнул в ответ. И его ладони не спеша заскользили по моим ногам, приподнимая их вверх… Ласковое прикосновение прохладных пальцев к самому чувствительному месту заставило выгнуться дугой и, прикусив губу, застонать. Ноги на плечи мужа я закинула, уже находясь на грани. А потом весь мир сузился до глаз Лира и резких движений. Поза не позволяла активно участвовать в процессе, оставалось только царапать простыню и кричать от накатывающего волной удовольствия.

Сон мужа мы воплотили в жизнь на сто процентов.

— Люблю тебя. — Лир опустился на сбитую простыню, обнял со спины, уткнувшись лицом в мои волосы.

Счастливо улыбнулась в ответ и, поцеловав ртутную вязь на предплечье мужа, призналась:

— Знаешь, кажется, я влюбилась в тебя с первого взгляда.

Лир недоверчиво хмыкнул:

— Прямо-таки и с первого?

— Ага, с него самого. У разлома. А на месте кораблекрушения окончательно в этом убедилась. Хоть ты и был в нечеловеческом облике. — Покрутилась в родных руках, повернулась к мужу лицом. — Лир, а твой второй облик так и остался… чешуйчатым?

— Да.

— А голод?

— Нет. Моара больше нет, и я не тяну тепло для него.