Чужое сердце

У психологини

– Значит, вы, Шарлотта, сходите с ума? Да что же у вас с лицом? Что происходит? Рассказывайте…

Я не могу ответить Клер сразу же. Я начинаю плакать, это сильнее меня, и мне неловко, это стыд и слабость, я не люблю себя такой.

Клер продолжает невозмутимо сидеть в кресле.

Она улыбается мне, не пытаясь сделать ни малейшего движения в мою сторону. Никакого сочувствия, – не утешать ребенка, который тогда будет плакать до бесконечности. Разбудить меня. Вывести меня из эмоций. Вернуть меня к разуму, туда, где можно найти решения всех проблем.

– Выплачьтесь, Шарлотта, а потом сможете поговорить со мной…

Клер допускает мое волнение, она может понять его, но не хочет разделять. Это ее закон, ее техника. Она стоит на страже разума, нейтральности. Ее благожелательный стоицизм оказывает свое действие, и я перестаю плакать. Клер знала о моем романе с Янном. Я рассказываю ей только о недавних открытиях. Ничто как будто не удивляет Клер. При контакте с ней ничто не кажется изумительным, ничто не вызывает потрясения, все нормально, почти заурядно.

– А что вы сами чувствуете? – спрашивает она меня, более заинтересованная моим состоянием, чем фактами.

– Опустошение. Он лгал мне, он предал меня. Что можно построить на лжи – какую бы цель она ни преследовала?..

– Вы понимаете, ради чего он лгал вам?

– Он объяснил мне.

– Каковы были его намерения? Намеревался ли он, как вы говорите, лгать вам? Говоря неправду, хотел ли он действительно предать вас?

– Не знаю. К чему вы меня подводите?

– Всегда учитывайте две вещи, Шарлотта, если хотите приблизиться к той истине, которая вам так необходима, к «вашей» истине. Фрейд говорил, что истины не существует, что она всегда субъективна, многообразна. Есть только субъективные истины, в данном случае есть истина ваша и истина его. Берите в расчет ваши эмоции, ваше видение, но также и его видение, его истинные намерения. Между вашими эмоциями и его намерениями вы найдете вашу истину. И тогда я спрашиваю вас: было ли намерением Янна навредить вам, предать вас?

– Нет.

– Прекрасно. Так что же? Что вы на самом деле ставите ему в вину?

– Он любит меня за сердце, которое у меня в груди. Он говорит, что любит меня ради меня, но я ему не верю. Он не любил бы меня, если бы у меня не было этого сердца.

– Но у него нет никаких доказательств того, во что он верит, и никогда не будет. Вы никогда не узнаете, действительно ли тот трансплантат был пересажен вам и бьется в вас. Правда?

– Он убежден, что знает. Я тоже колеблюсь.

– Вспомните, убедить себя можно практически во всем. И особенно в том, что для нас жизненно важно. Человек хочет жить, он ради этого готов на все. Этому человеку необходимо было думать, что вы носите это сердце. Он не смирился с утратой.

– Он любит меня не ради меня самой.

– Хотеть, чтобы тебя любили ради себя самой, – иллюзия. Мы всегда бываем любимы за что-то, что мы представляем собой в глазах другого, ради того, что партнер находит в нас. Любовь диктовать нельзя. «Люби меня потому-то, а не потому-то». Это так не работает. Мы еще и то, что мы представляем собой, мы – это целое, сплав. Не надо дробить себя на фрагменты. Вы – Анна-Шарлотта Паскаль и Шарлотта Валандре. Вы любимы или не любимы. Человек чувствует любовь или не чувствует ее. Это как магия. Она поражает, но, если ее начинать разбирать по винтикам, она исчезает. Он в вас влюблен?

– Это история любви подменной, украденной у другой женщины…

– Я выслушивала вас в течение месяцев, это история любви, а не недоразумение, не фантазм. Вы чувствуете любовь или нет? Не торопитесь отвечать. Факты значат гораздо меньше, чем чувство и намерение.

Выходя от Клер, я посылаю Янну сообщение, как будто под ее диктовку: «Мне нужно время».

Он ответил мне: «Я ждал так долго – и я дождусь тебя».