Чужое сердце

Назавтра я чувствую себя немного лучше.

Ко мне приходят отец, Лили, несколько родственников. Справку о состоянии моего здоровья я могу прочесть у них на лицах.

В конце дня, когда усталый отец выходит попить кофе, я лежу и смотрю на стены палаты. По очереди наблюдаю за каждой стеной. Происходит странное. Стены колышутся, как занавески под порывами ветра. Лампа дневного света у меня над головой мигает, свет яркий, слепит глаза. Сквозь застекленную дверь я вижу чье-то лицо, голубой взгляд. Я поднимаюсь. Я кричу:

– Входи! Входи, пожалуйста!

Отец медленно входит в палату вместе с медсестрой, которая кладет спокойную руку мне на лоб. Проверяет данные мне лекарства, проверяет капельницу.

– Янн заходил, вы его видели? Стены колышутся, надо закрыть окно…

Медсестра говорит обеспокоенному отцу, что у меня передозировка морфия. К сожалению. Это не страшно, все пройдет. Это галлюцинация.

Наступает ночь. Я снова думаю о матери. Есть ли она где-нибудь, охраняет ли меня? Я надеюсь на это. Мне снова страшно. Я не сплю. Главное – не умереть в одиночестве.

Сверяясь с назначением врача, медсестра снова наливает в систему для внутривенных инъекций то же вещество. Она желает мне спокойной ночи. Несколько секунд мой ум хранит ясность, потом затуманивается. Тело борется со сном. Все во мне путается и сливается в какой-то странной нежности. Я закрываю глаза, и возникает лицо Тары. Потом Янна. И в этот вечер, когда я снова чувствую, что жизнь висит на волоске, я переживаю прошлое, возвращаюсь назад, чувствую, что уплываю в бред. Я снова вижу забытого возлюбленного, того парня, который меня заразил. Я говорю с ним шепотом, следя за ночными тенями, бегущими по потолку над окном при каждом срочном вызове, каждом проезде машины «скорой помощи»…

«Ты правда умер или ты танцуешь в ночи?

Почему я жива, а ты умер?

Сколько времени прошло.

Я живу плохо, но видишь – все еще жива.

Может, завтра, может, позже.

Ты на небе, наверное, ты ангел.

Если это в твоей власти, убереги меня сегодня».

Ангелы уберегли меня. Я заснула. Сегодня утром мне лучше.

Медицина и моя натура, кажется, славно поработали. Я снова могу говорить, я двигаюсь чуть больше.

Завтра мне надо делать МРТ Для меня это кошмар. У меня клаустрофобия, и, когда меня засовывают лежа, как гигантскую сосиску, в этот огромный пронзительно пищащий хот-дог, я паникую. Это иррационально, это сильнее меня. Я предупреждаю врача, тот отчитывает меня: «Соберитесь. Вам дадут успокоительное, но нам нужно получить картинку».

Отец звонит моей сестре Од, та обещает прийти и погладить меня по голове. У нее совершенно уникальные магнетические пальцы, которые с детства погружают меня в сон. Когда мне снилось что-то страшное, когда я боялась темноты, эта крошка приходила ко мне в кровать и тихо гладила меня. С тех пор, едва Од касается меня своими ласковыми пальцами, едва они пробегают по моей голове, как по круглой клавиатуре, мне становится хорошо. Сестра не может всю жизнь гладить меня по голове, но завтра придет.