Чужое сердце

– Я поняла, что не знаю имени доктора Леру! Или поищи, пожалуйста, в гостиной! Я где-то положила его карточку… на письменном столе! Перезвони, целую.

Лили выполняет просьбу и через несколько минут выпаливает:

– Не такая уж она плохая, моя гадалка: доктор С. Леру!

– Стивен, Стивен Леру! – кричит мне Генриетта по телефону, чтобы я наверняка расслышала.

Моя доисторическая Генриетта не доверяет мобильным телефонам, они раздражают, часто барахлят, она отказывается заводить себе мобильник.

– Доктор после понедельника несколько раз про вас говорил, попросил номер вашего телефона…

– Гениально! Стивен. Это же бретонское имя, да?

– Да, кажется, он родом из Бретани. Но я мало его знаю. Он не очень разговорчивый.

– Ну хорошо хоть, что его зовут Стивен…

– Какое это имеет значение?

– Потому что с Себастьеном у нас бы долго не продлилось. Значит, я жду его звонка, да?

– А Себастьен – это кто?

– Никто, потом объясню.

– Вы загадками говорите, детка…

– А правда, что мой трансплантат взяли в госпитале Венсан-де-Поль? Это записано у меня в деле?

– Что такое?! Да кто вам это сказал?

– Он.

– Этого не может быть. Вы бредите, деточка. Доктор Леру ни в коем случае не мог дать вам такую информацию… Вы прекрасно знаете, что все это абсолютно анонимно… Хотите, чтобы я передала доктору Леру, что вы звонили?

– Нет… Погодите! Да, передайте!

Скоро начнется рекламная кампания по продвижению моей книги, она обещает быть очень активной. Выбранная моим издателем пресс-атташе – Тони – предлагает мне провести несколько дней в рыбачьем домике, которым она владеет на Корсике, недалеко от Порто-Веккьо.

– Там жутко мило, все так неформально, будем готовить рыбу на гриле и жариться в бухте под утесом, можем заодно обсудить рекламную кампанию, отдохнуть перед сентябрьским штурмом, – знаешь, мне жутко понравилась твоя книга. Так ты приедешь?

– О\'кей, приеду, очень мило, что ты пригласила меня.

Тони – одна из самых известных пресс-атташе Парижа. В ее ежедневнике – небольшого формата, но толстый, как справочник «Желтые страницы», без которого, как она твердит, она бы пропала, – наверняка весь Париж. Возраста у Тони нет. Она еще красива. Голос у нее хрипловатый, прокуренный. Ее улыбка кажется мне элегантной маской на весьма негладкой жизни. Когда я из любопытства пытаюсь потихоньку спросить ее ассистентку про возраст начальницы, та молча смотрит на меня, выпучив глаза, как будто я собираюсь нарушить государственную тайну. У Тони не будет легального возраста для выхода на пенсию.

Ее энергия меня просто поражает. Рецепт? «Удовольствие и только удовольствие. От жизни, от работы, от всего – от всего, что случается в жизни, милочка».

Тони – человек очень профессиональный, но и ласковый, любящий очаровывать, оберегать, очень спонтанный.

Она действует «по наитию, по зову сердца». Ей понравилась книжка, она хочет за нее бороться. Она берет меня с собой и под свое крыло. Я знаю прекрасно, что пройдет несколько месяцев – и все закончится. Что Тони исчезнет из моей жизни с окончанием рекламного периода. У нее столько друзей, что времени для меня не найдется. Это нормально. Значит, сердечно обнимемся после встречи с прессой, может, даже всплакнем, пообещаем созвониться «как-нибудь на днях» и не созвонимся. Такое дело – шоу-бизнес, связи очень сильные и мимолетные. Обожание и расставание, любовь и забвение. Чувствительные сердца лучше поберечь.