Чужое сердце

– Мне кажется, ты слишком серьезно воспринял курс судебной психологии.

– Может быть. Но ведь писатели тоже психологи, насколько тебе известно. Час за часом, день за днем я создаю жизни людей. Я изучаю их поведение и пытаюсь понять, что ими движет. Представь себе, – добавил он, поворачиваясь к ней. – Ты ударила палец молотком. Каковы твои последующие действия?

– Скорее всего, взвою от боли, грязно выругаюсь и запрыгаю на одной ноге, прижимая к себе больной палец.

– Именно. Ибо налицо причина и следствие. В такой ситуации мы все отреагировали бы точно так же. С другой стороны, наши жизни полны уникальных событий, которые случаются только с нами. Это может быть совпадением или случайностью, но наша ответная реакция на них тоже запрограммирована.

Каждый из нас запрограммирован по-своему, в зависимости от пола, коэффициента умственного развития, материального состояния, какие мы по счету дети в семье, и так далее. Каждый из нас имеет свои причины реагировать именно так, а не иначе. Это называется мотивацией. Как писатель, я должен знать мотивацию поступков конкретного персонажа, чтобы он конкретным образом реагировал на ту или иную ситуацию.

– То есть ты изучаешь природу человека.

– Да, во всех ее проявлениях.

– И зарывать глубоко свои секреты – это тоже часть человеческой природы.

– Да, как собака зарывает кость. С той разницей, что мы редко ее откапываем, чтобы погрызть.

– И каков ваш секрет, маэстро Зигмунд Фрейд?

– Не скажу, потому что это секрет.

Кэт притормозила на перекрестке и повернулась к нему.

– Мне почему-то кажется, что у тебя он не один.

Он не клюнул на этот крючок. Вместо этого пристально посмотрел ей в глаза.

– Ты мы спим сегодня вместе или нет?

Пока горел красный свет, она окинула его задумчивым взглядом. Но тут зажегся зеленый, и водитель машины позади них недовольно посигналил.

– Вряд ли, – сказала она, нажимая на газ.

– Это почему же?

– Потому, что ты слишком долго говорил о том, что изучаешь меня. И мне это неприятно. Скажи, я первая женщина с телевидения, которую ты затащил к себе в постель? Первая с пересадкой сердца? Первая рыжая, у которой седьмой размер обуви? Ты хочешь переспать со мной, чтобы пополнить свою ментальную энциклопедию человеческой природы?

Он не стал ничего отрицать. И это ее насторожило. Она ожидала, что он тут же отметет все ее обвинения.

Она покосилась на него. Алекс молча смотрел на нее, не желая ни в чем признаваться. Это каменное молчание лишь укрепило Кэт в ее намерении.

– Извини, Алекс. К сожалению, я не вижу себя в постельной сцене твоей следующей книги.

Он отвернулся от нее и уставился в окно. На скулах перекатывались злые желваки. Кэт испугалась, что была с ним слишком прямолинейна. По крайней мере, он не лгал ей относительно собственных мотивов. И все же она ужасно расстроилась.

– Послушать тебя, так я полное дерьмо, – процедил он.

– Мне почему-то кажется, что так оно и есть.

Он резко повернулся к ней. Увидев, что Кэт улыбается, негромко усмехнулся.

– Что ж, ты права. Но даже последнее дерьмо имеет право на снисхождение.

– Ну, хорошо. Кофе у меня дома?

– Да, а оттуда я вызову такси.

– Кофе и ничего больше.

– Я не животное и умею держать в узде свои инстинкты, – шутливо произнес он, а потом вновь посерьезнел. – Мне действительно интересно разговаривать с тобой, Кэт.

– Это новая тактика?

– Нет, это я не ради красного словца. Я действительно так думаю. Ты умна, талантлива, честолюбива. И хороший товарищ.

– Хм, умна, талантлива, честолюбива. Может, мне стоит перестать изображать из себя секс-символ и попробовать свои силы в передаче «Риск»?

Остаток пути прошел в игривой беседе. Сворачивая на ее улицу, они все еще смеялись над каким-то забавным случаем, имевшим место во время обеда.

Кэт резко затормозила.

– Это еще кто?

У бордюра рядом с ее домом застыл темный седан. Хотя он и был виден издалека, частично его скрывала тень дубовых ветвей, нависавших из ее сада.

– Ты не знаешь, чья это машина? – спросил Алекс.

Кэт покачала головой.

– Ты кого-то ждешь?

– Никого.

Она уже пыталась убедить себя, что две газетные вырезки, присланные по почте, не стоят того, чтобы из-за них переживать, но и закрывать на них глаза тоже было бы неразумно. Известно, что психи, зацикленные на знаменитостях, совершают самые гнусные преступления.

Она уже приняла меры предосторожности – следила за тем, чтобы двери и окна были крепко закрыты; выходя на улицу, окидывала взглядом парковки; прежде чем сесть в машину, спешила убедиться, что на заднем сиденье никого нет. Нет, до полной паранойи ей еще далеко, а вот капля здравого смысла не повредит.

– Эй, с чего это ты так испугалась? – спросил ее Алекс.

– Я не испугалась, я лишь…

– Только не надо ля-ля. Ты едва не раздавила всмятку руль. И еще мне по жилке на твоей шее видно, как у тебя участился пульс. Так в чем дело?

– Ни в чем.

– Кэт!

– Ни в чем.

– Лжешь. Останови автомобиль.

– Я…

– Кому сказано!

Она подъехала к тротуару, но мотор выключать не стала.

– Выключи фары. Успокойся. Оставайся на месте. – С этими словами Алекс открыл дверь и вылез из машины.

– Алекс, куда ты? Алекс!