Чужое тело

Аэрокар скользил над шоколадными холмами, потом исчез из виду. Тину и Лиргисо пилот не заметил. Они пробрели дальше: переход-остановка, переход-остановка, переход-остановка… Местность понижалась, голое темно-коричневое пространство чередовалось с зарослями узловатых стеблей и скоплениями белых шаров, издали похожими на островки пены. Когда Тина смотрела на шары, в голове у нее вертелась ускользающая, смутная, но при этом назойливая мысль. Может быть, шары напоминают ей нечто, связанное с водой?.. Слишком сухо, слишком жарко. Мысли высыхают и рассыпаются, не успев оформиться до конца.

— Если бы я был в теле энбоно… — До чего изменился голос Лиргисо — хриплый, шелестящий. — Я бы давно уже умер, еще позавчера. Наша раса не переносит сухой климат.

Пологий спуск. Их тени колебались, как пламя свечи на сквозняке. Тина покачнулась, Лиргисо поймал ее за талию, и оба неловко сели, почти упали.

— Так тебе и надо! Все это… все вот это… похоже на мое состояние. Я жажду иных отношений с тобой, а ты их не хочешь. Зато мы умрем вместе, и не думай, что на том свете я оставлю тебя в покое!

— Ну и сядешь в лужу. — Свой собственный голос Тина тоже узнала с трудом. — Я атеистка, на том свете меня не будет.

— Фласс, не напоминай мне о лужах! — У него вырвался тоскливый хриплый стон. — Они такие мокрые, так чудесно ласкают кожу и утоляют жажду…

Желто-оранжевое солнце поднималось все выше, нагревая и без того теплый купол рахады. Утром они попробовали добраться до влаги, но лезвия ножей сразу увязли в упругой и плотной, как резина, почве. Корни растений, обитающих на куполе, уходят глубоко вниз, а из самих растений ни капли воды не выжмешь. Сколько же впереди шаров — словно застывшая мыльная пена… Мысль наконец-то оформилась.

— Лиргисо, смотри, как их много! Они белые.

— Чем тебя так обрадовало это плебейское однообразие?

— Надо набрать их и выложить SOS. Чтобы с воздуха заметили.

Самое трудное — заставлять себя двигаться. Шары, на ощупь мягкие и шероховатые, сидят на хрупких стеблях. Надрезать стебель, потом осторожно отломить без нажима на изжелта-белую сферу: от давления те взрываются и выбрасывают облака беспокойных переливающихся крупинок. Местами шары маскируют стелющуюся колючку; Тина уколола руку, поморщилась от короткой боли.

— Ты ранена?

— Там шипы.

Лиргисо схватил ее за руку, завернул рукав и жадно слизнул алую струйку, сползающую по предплечью. Тина решила, что это конец: сейчас он выпустит из нее всю кровь, чтобы напиться, — но Лиргисо, с явственной гримасой сожаления, достал из сумки баллончик и обработал ранку мгновенно застывающим антисептическим гелем. Видимо, все еще не потерял надежду спастись вдвоем.

SOS — три большие белые буквы на темном фоне. К тому моменту, как работа была закончена, у Тины и Лиргисо почти не осталось сил, чтобы двигаться. Они сели в центре буквы «О». Лишь бы не поднялся ветер, тогда шары разлетятся…

Бесконечный лабиринт, залитый солнцем, составленный из перепутанных лестниц, и все лестницы безнадежно сухие, и надо подниматься, подниматься, подниматься навстречу солнцу, а лабиринт при этом еще и трясется… Нет, это Лиргисо трясет ее за плечи.

— Ты что, умереть собираешься? Тина, это нечестно! Ты не можешь так со мной поступить! Я буду выполнять все твои желания, только не умирай, хорошо?

— Не умру, — прошептала Тина. — Ты из меня раньше душу вытрясешь.

Солнце бьет прямо в глаза. Изменить режим зрительного восприятия в соответствии со средой… Нет, не получится, она ведь теперь не киборг. Лиргисо давал еще какие-то обещания, потом обессилел и замолчал.

Коричневый, в отблесках, пейзаж под белесым небом. Скопления шаров в ложбинах. Изредка раздаются громкие хлопки, и в воздухе возникает блестящая рябь, а потом опять тишина, отсутствие движения. Тина откинулась навзничь. Лиргисо на это никак не отреагировал — наверное, потерял сознание. Нет сил повернуть голову и посмотреть. Солнце успело отодвинуться назад, к западному горизонту; небо слепит, заставляя глаза слезиться, и выступающие слезы тут же высыхают.

Тина легла на бок, прикрыла согнутым локтем лицо. Непонятно, сколько прошло времени; Лиргисо очнулся, растормошил ее и опять начал говорить. Кажется, клялся, что, если она потерпит еще немного и не умрет, сразу после Савайбы они полетят на Рубикон, чтобы сделать ей операцию. Он перевернул ее на спину, и Тина увидела, как что-то небольшое и темное ползет по небу над его головой. Похоже на аэрокар. Стоп. Это и есть аэрокар. Не может быть, чтобы их SOS не заметили!

— Смотри… Смотри, там!

Он так увлекся клятвами, что не сразу понял. А когда понял, вытащил из кобуры бластер.

— Если это люди рахад, я их убью. Сразу они меня не прикончат… а потом об этом пожалеют. Ты красивая, тебя тоже не убьют. Тина, мы спасемся.

— Это могут быть и не люди рахад.

— Лучше приготовиться к худшему.