Чужое тело. Дилогия

Хотя стоп. Если они друзья, так почему же тут оказался мастер Клоту, а не граф Слав? Вот странные дела. Хотя сержант-то ещё что-то такое говорил, в самом начале нашего знакомства…

— Да, не будем! — Согласился граф. — Не ожидал я от мастера Клоту, не ожидал от него, что так быстро он сможет поставить на ноги людей, которые больны лихоманкой… Ваше Высочество, вынужден признать, что я в нем ошибался. Причем с самого начала.

— Граф, что же вы, как доктор…

— Не помогли баронессе и её дочке? — Закончил за меня граф. — Сожалею, Ваше Высочество… Пусть я первым кину камень в того, кто скажет, что я не пытался. Только вот все это бесполезно.

— А как же раньше лечили… Лихоманку? — Спросил я.

— Впервые о случае излечения я узнал недавно. От барона Седдика, когда я зашел к ним.

— Ничего себе… А что же делали с больными?

— Изолировали. Давали большую дозу отвара. Человек засыпал, и не просыпался.

— Однако. — Покрутил головой я. — Но как же вот тут так, помалу?

— Такие способы были распространены Рохни, Ваше Высочество. Давно ещё. Были слухи о том, что кто-то исцелился вот так.

— Погодите-погодите… Так Вы предложили барону Седдику вот такой способ?

— Ваше Высочество, врачи иногда должны принимать сложные решения… — Поклонился мне едва заметно граф Слав.

— Чем же вы руководствовались? — Спросил я. Нет, ну какого я лезу со своим-то уставом и в чужой монастырь? Да просто интересно стало, что тут да как… Мир-то все ещё чужой, незнакомый для меня. И узнать тут ещё мне много надо.

— Облегчением страдания больных, Ваше Высочество. — Болезнь слишком сильна для человеческого тела, и напрасно длить страдания без надежды на жизнь слишком жестоко.

— А как же клятва Ги…[33] — Я осекся. Какая еще клятва Гиппократа? Тут такой-то и не знают. Не говоря уж о Гиппократе. Я б ещё про клятву врача Советского Союза вспомнил.

— Клятва, Ваше Высочество? Что за клятва?

— Неважно, не судите строго. Я просто ошибся…

— Ваше Высочество, граф! — Раздался голос баронессы Ядвилы. Беседовали мы с графом как раз у входа в зал. — Проходите, обед уже на столе! Седдик, сынок! Где ты? Все уже готово! Эй, ты! Где барон? Пригласи его немедленно!

Мимо нас шмыгнул лакей, побежал искать барона Седдика.

За ним вышла баронесса.

— Прошу вас к столу!

Вернулся лакей, объявил, что барон будет через несколько мгновений.

Через несколько минут и в самом деле появился сержант. Вытер руки узорчатым полотенцем, висящем у входа, прошел в зал, сел. Лакеи принялись разносить блюда, расставлять перед нами. Положили вилки и ложки, поклонились, удалились.

Начали есть. Граф улыбался во все тридцать два зуба, что-то говорил смурной немного баронессе. Когда баронесса чуть оттаяла, переключился на меня, стал рассказывать про Морскую стражу.

— Мой отец, (добры к нему светлые боги в посмертии), отправил меня сначала в Морскую стражу, на корабль уважаемого барона Альтида, который уже стал адмиралом. И сразу назначили на стражу огня… О, баронесса, сторожить огонь на корабле дело очень тяжелое и хитрое. Все угли хранятся в специальной жаровне, прикрепленной к палубе и закрытой со всех сторон металлической решеткой. Страж огня назначается капитаном и всегда должен следить за жаровней. Никто, кроме капитана и боцмана, входить в караулку не должен, страж огня вправе любого другого просто зарубить на месте, независимо от того, дворянин это или простой матрос. Огонь на корабле дело страшное. От пожара-то бежать некуда, а потушить не успевают, хотя море вокруг[34]. Вот так и простоял с неделю, а потом сразу выдвинулись в большой поход. Тогда как раз появились большие пиратские семьи из океана, дикари с юга. Они приплывали на больших лодках, соединенных меж собой… Две или три лодки, они соединяются длинными жердями, на центральную ставят парус, и плавают себе… Могут плыть очень далеко. На каждой такой лодке может быть до тридцати воинов… Мореходы они хорошие и воины тоже хорошие, да с оружием у них, спасибо Светлым богам, беда. Металла хорошего у них дома обрабатывать не умеют, все оружие либо наше, либо ещё где-то захватили. Пользоваться толком не умеют.

— Я не думала, что дикари забираются так далеко на север. — Сказала баронесса.