Чужое тело. Дилогия

Давно, давно король Мург победил в долгой и кровопролитной войне Владыку Степи и выгнал кочевников далеко за пределы старого Герцогства Альрони. На этом он не ограничился и вывел остатки уцелевшей в бойне армии уже Соединенного Королевства дальше в Предвечную и постарался уничтожить как можно больше кочевников. У тех как раз наблюдался недостаток воинов после поражения, и закаленным в боях ветеранам противостояли безусые мальчишки, только недавно севшие в седло и взявшие в руки дедовские ржавые сабли.

Пока войско ходило по Предвечной и убивало всех, кого встречало, наемные строители из Муравьиного королевства на захваченные сокровища Владыки Степи возводили на новой границе крепости и укрепления, строили мосты, укрепляли берега рек. Границу король под шумок подвинул, отхватив большой кусок Предвечной. Теперь это самые плодородные земли, житница Соединенного Королевства. Этакая Новая Целина, только к ней отнеслись с умом.

Чтобы восстановиться и заселить громадную полосу выжженной земли, у кочевников ушли десятилетия. А сунувшись на старые свои земли, они уперлись в реку и цепь фортов на берегу. Все, приехали. Попытки нарушить границу сурово пресекались Пограничной стражей, особым легионом, созданным королем Мургом специально для охраны границы с Предвечной.

Больше никогда серьезное и большое войско кочевников не нарушало границ Соединенного Королевства. Попробовали при смуте, которая настала после смерти Урия Шестого, да не удалось. Пока Пограничная стража держалась за форты, новый король быстро заручился поддержкой Империи, выписал себе оттуда в подтверждение своих намерений жену. На пару с уже королевой и при поддержке набранных в Империи наемников быстро перевешали всех заговорщиков и выступил с войском все тех же наемников в Предвечную. Пять лет наемники воевали в Предвечной, постепенно вырезав всех кочевников на расстояние в несколько дневных переходов. Заодно большая часть их и сгинули там, избавив короля от лишней головной боли по поводу Империи, а королеву — от лишних иллюзий по поводу своей власти в Соединенном Королевстве.

Во времена последних королей даже наладилось что-то вроде торговли. Но вот в последнее время…

После смерти короля ситуация стала ухудшаться. На границу посылали все меньше и меньше войск. Старые солдаты уходили на покой, а новых не было. Да и некоторым гарнизонам задерживали жалование…

— Как это? — Не понял я.

— Пограничникам всегда платили на треть больше, если они солдаты крепостей. — Просветил меня сержант. — И на две трети больше, если они выходили в Степь. При вашей матушке эти выплаты прекратились. Жалование вообще не выплачивалось вот уже пять лет. И отобраны многие привилегии…

— Как же живут-то там солдаты?

— Ну… — Замялся крестьянин. — Мы того… Еду им носим.

— Обалдеть. — Сказал я громко.

Говорили мы долго, принесли уже и лавки, и сидели мы на лавках. Какой-то ловкий подмастерье даже вытащил столик и водрузил на него кувшин с водой и легкую закуску, фрукты-яблоки, мелкие пирожки, зелень. Присел и мастер Виктор.

Один сержант стоял, внимательно поглядывал на крестьян.

— Так, а что же вы не к королеве пошли?

— Да были уже у нее. Дала она нам десять золотых…

— И что?

— В этом году у нас на налоги только двадцать ушло.

— Вот обалдеть. Погодите-ка… — Я задумался. А графин Урий, хорек такой, говорил, что недоимки на пятьдесят тысяч.

— Ваше Высочество. — Напомнил о себе крестьянин. — Плохо нам. Конедралы приходят, плати. Наш господин, граф Лург, в замке с солдатами закрылся и носа не кажет. Побили мы конедралов. Сильно побили, не много ушло. Ты не подумай, Ваше Высочество, мы не воины… Нужда заставила оружие в руки брать. Конедралы больше не ходили. Приехали рыцари с графом Дюка. Они нас побили сильно. Семью мою взяли. И их семьи тоже взяли. Отпусти их, Ваше Высочество. Отпусти. — И крестьянин бухнулся на колени. — Именем Светлых Богов просим… Да что сидите, олухи?

Остальные тоже бросились на колени, уткнулись лицами в пол.

— Встать. — Сказал я. — Этим горю не поможешь. Я подумаю, что можно сделать для вас.

— Ваше Высочество…

— А ну назад! — Я оттолкнул крестьянина, который было вознамерился поцеловать мне руку. — Нефиг этих нежностей телячьих. Где содержат-то хоть, знаешь?

— На рынке. — Вздохнул крестьянин.

— На каком ещё рынке? — В небо спросил я.

— На рабском рынке, Ваше Высочество. — Сказал мне сержант.

— Так, откуда, почему не знаю?

— Это не самое приятное место в городе, Ваше Высочество. Я бы туда не стал ходить без серьезной охраны.

— Интересные дела. То есть, ты хочешь сказать, что их продают?

— Да, Ваше Высочество, это так. — Закивал староста крестьян.

— Вот дела. Децимал, я чего-то не понимаю. Почему это делают?

— Потому что они крепостные крестьяне, Ваше Высочество. — Неохотно ответил Седдик. — Это такая же вещь, как конь боевой, посуда, мебель… Их можно купить или продать. Или просто поубивать. Как будет угодно господину. Их зовут «неимущие». Им ничего не принадлежит. Их тела, имущество и умения принадлежат их господину, а души принадлежат богам.[19]