Чужого поля ягодка

Народу было много, но тишина стояла почти полная, слышался лишь дробный топот умудрявшихся идти в ногу конвойных. Собственно, конвой невозмутимо следовал к лифту (… лифт направо, лестница — налево отсюда…) сквозь живой коридор. Ещё бы — хит сезона! Спешите видеть. Уж надо думать, отсюда не так часто уводят людей подобным образом. Особенно женщин. Иначе с чего бы им всем с этакими мрачными лицами стоять в разгар рабочего дня и любоваться не самым весёлым шествием. Но смотреть смотрели, а вмешаться никто не посмел. И Миль — ну уж раз она гвоздь программы! — решила не упускать шанса подпитаться. Мысленно извинилась и вдохнула, потянула на себя сфокусированное на её особе густое, насыщенное общее менто вины, раздражения, угрозы, ярости и бессилия… Острое получилось блюдо… но сытное. Благодарю вас, господа! Было очень вкусно!!

«Надеюсь, я не ошиблась с твоим сердечным желанием, Стан…» — думала Миль во время спуска в лифте, разглядывая своё искажённое отражение в зеркальном пузе ближайшего конвоира.

Двери лифта разошлись, каре вывело пленницу в просторный вестибюль, протопало к выходу и отправилось к взлётному полю, похожему на шахматную доску, только вместо шахматных фигур на клетках стояли кое-где флайеры разных моделей. В этот очень ранний час партия уже шла вовсю: машины так и сновали туда-сюда, поля меняли цвета — красный — зелёный — красный… Вот севшая машина погружается внутрь квадрата, люк встаёт на место — и квадрат опять радостно зеленеет.

Миль долго вели вдоль кромки поля… Вышли к единственному занятому квадрату, одиноко алевшему среди пустых просторов зелёных полей — кроме ожидавшего их компанию флайера, никаких других машин поблизости не имелось.

Всё так же плотно обступая, Миль подсадили в проём люка с высоким комингсом, затолкали в кресло, пристегнули… Потом распределились вокруг с тем же напряжённо-бесстрастным выражением на лицах. Миль внутренне усмехнулась — а ведь они её опасаются! Но сидела она тихохонько, выглядя совершенно безмятежно, и постепенно конвоиры, видимо — не расслабились, нет — просто успокоились. Пилот, готовивший флайер к старту, повернулся, взглянул с интересом, но сидевший рядом старший чин одёрнул его: работай! Двигатель негромко загудел, вибрация передавалась по корпусу, нарастая…

Миль закрыла глаза и вогнала себя сразу во второй уровень. Немного зазвенело в голове, заломило виски — но тут же всё и прошло. Полный энергоресурс и не такое позволял.

О, да… на борту имелся великолепный умный кибер, даже жаль стало портить такую прекрасную вещь. Ну так — мы только сожжём механику, всякие приводы-вентиляторы… базу — или что там у него — трогать не станем, память не пострадает… Однако флайер теперь ни за что не взлетит… ни на ручном управлении, ни на каком.

Миль с любопытством открыла глаза.

В салоне потянуло неприятным запашком… Завоняло, можно сказать. Двигатель огорчённо взвыл и затих. Можно надеяться, навсегда. И по-любому — надолго. Мигали лампочки, салон наполнялся дымом…

Люди (или кого уж там прислал за ней Контроль, упаковав их в эти серые доспехи) вокруг неё опять напряглись, прицельно скрестив на ней многообещающие взгляды. Нет, ну что ж такое, чуть что не так — она, значит, крайняя?!

— Что?! — заорал чин на пилота. — Что такое?!

Тот растерянно развёл руками:

— Командир, киберсистема повреждена. Мы не можем взлететь.

— Как такое могло случиться?! — возмутился старший. Старший-то он старший, но определённо не военный. Экий нервный тип… — Вы будете отвечать за это!!

— Не могу знать, командир! Вы же сами сидели рядом и видели — всё было штатно!

— Видел! — признал чин. — Но быть такого не может!

— Ну вот, сами говорите…

— Нас же ждут в Центре!

— Надо искать другую машину здесь или вызывать из Центра свою.

Миль заперхала в ладошку. Офицер аж подскочил:

— Сейчас же откройте люк! И дайте мне диспетчерскую Десанта!

— Если только связь сохранилась… — защёлкал клавишами пилот. И обрадовал командира: — Есть связь, шеф!

Дым быстро выветривался в открытый люк, дышать стало легче. Конвоиры с каменными лицами не сводили подозрительных глаз с пристёгнутой фэймен. Им дым почему-то нисколько не мешал…

— Диспетчер, ответьте борту «Ц-200».

— Диспетчер слушает, — и Миль забыла выдохнуть — Джей?!

— Медицинская Служба Контроля, старший координатор Косвит. Прошу помощи — борт неисправен, а у нас срочный рейс, нельзя терять время. Одолжите какой-нибудь подходящий транспорт.

— Разумеется, коллега. Какого типа машина вам требуется? — сердце у Миль так и ёкало. Это Джей?! Может, и нет, но очень похоже… Или это аппаратура так искажает голос — все эти мембраны-обертоны, что там ещё…?!

— Нас двенадцать человек. Подберите что-нибудь комфортабельное: с нами пациентка.

— Сожалею, но тяжёлые машины все задействованы. Или подождите, или могу подогнать шестиместку. И боюсь, что с комфортом у нас, сами знаете, как-то не очень… Берёте?

— Беру. Спасибо, — буркнул Косвит.

— Принимайте машину на соседней площадке.