Чужого поля ягодка

И как же это, интересно, он смог не заметить почти у себя под боком столь крупное существо, с таким ярким излучением? А только в одном случае: если это существо старательно пряталось за блокировкой. Пока было в сознании.

Несмотря на ношу у себя на руках — он не решился оставить Миль — Бен нашёл его быстро, и теперь стоял над зарывшимся в камни неподвижным телом, бессильно ругаясь. Вот, значит, почему девочка ослушалась и отважилась на эту вылазку…

От родного тепла Миль, наконец, шевельнулась, выходя из обморока, и, едва опомнившись, сразу принялась виниться…

«Он так звал…»

«А почему я-то его не слышал?!» — он сунул ей флягу — пей…

«У него не очень сильное менто… а ещё гады эти — они шумели…»

«А мне вот кажется, что он нарочно дождался, чтобы ты осталась одна».

«Не-а… на него вампиры напали… он отбиться не мог…»

«Как ты их назвала? А что — подходит. То есть, подходило… И ты, значит, храбро отправилась спасать невесть кого невесть от чего?!»

«Я думала — справлюсь… Только… там было так темно и страшно… Этот вампир… он такой огромный… он тебя не…?!»

Бен не выдержал, засмеялся и стиснул её в объятиях. Маленькая… Дурочка…

«Не было никакого вампира. То есть был — но не один большой, а много малюсеньких вампирчиков… и ты сама заставила их принять тот страшный облик. Когда же ты уже забудешь детские страхи…»

«Бен… я в порядке… Посмотри, что там с ним…»

Незнакомец успел неплохо закопаться в обломки и мусор, но Рой начхал на его старания, и, воплощая в жизнь его же опасения, завал этот уже начал вполне успешно растаскивать. И ведь растащил бы, не прибеги на помощь Миль со своим более сильным менто и не переключи она внимание Роя на себя…

«Если бы не позволила себе так испугаться, с тобой вообще ничего бы не случилось, это ты понимаешь?» — раскидать ненадёжное укрытие — пара минут…

«Теперь-то понимаю», — покаянно вздохнула она.

" И что тут… понадобилось… этому идиоту… — кряхтел Бен, взваливая на плечи откопанное тело. Скользкое от крови… Миль он доверил нести только фляги с водой. — Он же местный. Не мог же он про вампиров не знать!»

" А может, и не знал, или просто — от грозы прятался… день же вроде… Очнётся — спросим».

Сначала Бен потащил его к колодцу — кровь из множества мелких ранок сочилась и сочилась, не сворачиваясь, надо ж было хоть как-то отмыть бедолагу. В сером полусвете стало видно, что пострадали только открытые части тела, среди них — и лицо, молодое, слегка бородатое.

" Жаль, останутся отметины…»

" Ничего… шрамы украшают мужчину — ты сама это говорила!»

" Шрам шраму рознь… У тебя шрамы красивые… а у него…» — она выразительно скривилась.

" Ну, если тебе так его жаль — можешь потратить на него немножко своего Дара.»

«Нет уж. Он мне никто. И раны эти — заработал честно, пусть теперь носит. Мы и без того сделали для него больше, чем следовало».

«Смотри-ка, — удивился её муж. — А я-то думал…»

«Я не должна никому помогать, если меня не попросят. Иначе окажусь ответственной за него. Ну, Закон такой… Он попросил о помощи — я сочла возможным прийти. Вообще-то я и лечить его не обязана, но ещё немножко помочь могу… просто чтобы совесть была спокойна. Это допустимо».

Бен покрутил головой. Он довольно давно знаком с этой странной маленькой женщиной, даже женат на ней не первый день — и всё равно так мало о ней знает…

Парня устроили у очага, Миль отмыла от крови и его замшево-кожанную одёжку, и упачканную майку мужа — Бен и не знал, что она это умеет… Пока она у колодца возилась с замшей да кожей, Бен, ворча — «Ну вот, ещё лекарства трать на кого попало…» — вводил Дикарю инъектором какие-то препараты — один в сонную артерию, другой — распределив по всему пострадавшему телу, и принялся обрабатывать стериллом и коагулянтом каждую из бесчисленных ранок. Миль, присодинившись чуть позже, при этом забавно морщилась… В воздухе резко пахло сохнущими вещами и медикаментами…

— Что, так противно? Ну, не хочешь, не надо, я и сам управлюсь.

«Да не то, чтобы… Просто он такой волосатый… Я и забыла, как это выглядит…»

— Что да, то да, — усмехнулся Бен. — Это тебе не горожанин… Ну-с… Можно считать, закончили, — и, упреждая её вопрос: — А вот приводить его в сознание я бы не спешил. Пусть полежит, помолчит. Не надо, чтобы он нас… а конкретно — тебя… видел. Тем более, что это так хорошо сочетается с твоим Законом Об Оказании… Или О Неоказании помощи?

«Ка-ак так?! А поговорить?» — она покрутила в руках пустые ножны, пристёгнутые к нарядному наборному поясу. Примерила пояс на себя — безнадёжно велик — и пристроила поближе к остальным его вещам.

— Да о чём тебе говорить с этим юным Дикарём? Что ты у него узнать хочешь? Примут ли нас в его племя? Так тебя — примут. Меня, правда — вряд ли.

«Почему сразу — примут, не примут… Может, он что-то интересное бы рассказал… Должен же он нам что-то за спасение».

— И ты, значит, так дёшево ценишь свои труды? Всего лишь — хочешь услышать новости?

«Я уже ничего не хочу!» — рассердилась она.

— А раз так, то собираем манатки и уходим.

«Ку-уда-а?! Прямо сейчас? Там же дождь…» — мокнуть снова ей не хотелось…