Чужой

Лорна широко открыла испуганные глаза, вскочила с кресла, бросилась Тремэну на шею и изо всех сил прижалась к нему. Он машинально обнял дрожащее, как от ледяного ветра, тело. Девушка разрыдалась:

— Увезите меня, Гийом, умоляю вас! Увезите меня отсюда! Я не хочу подхватить оспу и умереть или стать страшилищем до конца своих дней. Не хочу! Не хочу, не хочу!

Лорна кричала, ее сотрясала настоящая истерика. Гийом с трудом разжал ее руки, отодвинул от себя, ударил по обеим щекам, поддерживая свободной рукой, потом вновь усадил в кресло. Она задыхалась, с ужасом вглядываясь в Тремэна.

— Вы меня ударили?

— Это был единственный способ вас успокоить. Извините, если вам кажется, что я вел себя грубо. Но вас нужно было как-то успокоить. Я уверен, вам снился страшный сон…

— О-о-о! Да! Ужасно! Мое лицо… тело… были покрыты гноящимися ранами, а возле меня — женщина… она смеялась, смеялась… И говорила: «Если бы ты не приехала сюда, не была бы сейчас в опасности, но ты сама этого хотела, так получай по заслугам!» И опять она смеялась… зло, яростно…

— Женщина? Почему вы уверены? Она похожа на какую-нибудь вашу знакомую?

— Нет. Ее лицо было размыто, глаза похожи на тучи, длинные черные волосы растрепаны… Я чувствовала, она меня ненавидит. Я почти физически ощущала ее ненависть. О, Гийом, я не могу здесь оставаться, со мной случится несчастье! Отвезите меня к маме, пожалуйста!

— К вашей маме? Вы имеете в виду в Овеньер? Но это невозможно!

— Ну почему? Вы сказали, что дом в порядке, что мама жила там несколько месяцев даже зимой…

— Все так, и я обещал показать вам дом, но время сейчас совсем неподходящее. Ночь, январь, снег, дороги почти непроходимы. К тому же до Овеньера добрых тринадцать лье…

— Мне все равно! Я хочу отправиться туда немедленно! Девочки привезли болезнь с собой…

— Вы окончательно сошли с ума! — загремел Гийом. — Они такие же здоровые, как вы или я. Впрочем, больной был здесь неделю назад…

— Знаю. Ваша дочь сказала об этом с каким-то поистине диким наслаждением. Как будто надеялась, что заболеем мы все. Но я не хочу!

— Никто из нас не хочет заболеть, но наш долг… и мое решение — приютить тех, кто нуждается в помощи и сострадании. Вы единственная, кто в Тринадцати Ветрах умирает от страха.

— И единственная, кто не имеет, видимо, права на вашу помощь и заботу… — бросила Лорна с горечью, что заставило Гийома улыбнуться.

— Вы напрасно осуждаете меня, но если уж так боитесь, есть абсолютно простое решение: отправляйтесь в Париж и ждите, пока опасность не минует. Вернетесь в Тринадцать Ветров, когда настанут хорошие времена.

— Ах, вот вы чего хотите! Избавиться от меня! Я еще к этому не готова. К тому же я сказала, что хочу пробыть некоторое время в Овеньере.

— Пожалуйста! Я распоряжусь! Потантен отвезет вас завтра с Китти, он знает дорогу не хуже меня.

— Да вовсе я не хочу ехать с ним! Вы лично должны меня сопровождать! Я настаиваю.

— Тогда вам придется подождать!

— Не вижу причин. Если дворецкий может меня отвезти, почему не вы сами?

— Потому, что я не тронусь с места, пока не выздоровеет Александр де Варанвиль. Потому, что я намерен ездить каждый день справляться о его здоровье и помогать женщине, нуждающейся в моей заботе гораздо больше, чем вы, поверьте!

— Ах, эта знаменитая тетя Роза! — усмехнулась Лорна. — Боже правый, да вы здесь все от нее с ума посходили. Даже мой Артур! Что же в ней необычного, хотела бы я знать.

— Что необычного? Просто мы все ее очень любим, а я, быть может, больше всех. Она одновременно и знатная дама, и просто очаровательная женщина. Лучше бы вам не встречаться, вы бы вряд ли поняли друг друга… Войдите!

Кто-то тихонько стучал в дверь. Вошел Потантен, как всегда, величественный и невозмутимый, в ливрее цвета зеленой ели, с маленьким подносом, на котором стояли кофейник, чашка и сахарница.

— Ваш кофе, месье Гийом!

— Поставь там, — Гийом рукой указал на рабочий стол, прошел к нему, с извиняющейся улыбкой взглянув на племянницу. — Прошу извинения, дорогая Лорна, мне необходимо переговорить с Потантеном. Увидимся за ужином. Я сдержу свое обещание, как только смогу.

Пришлось Лорне проглотить свою ярость. Поплотнее закутавшись в голубой шарф, она вышла походкой оскорбленной королевы. Гийом отвесил ей легкий поклон, удобно устроился в глубоком черном кожаном кресле, пока Потантен наливал кофе в чашку.

Вздохнув с облегчением, Тремэн взял чашку, поднес ее к губам, отпил большой глоток, удивленно поднял бровь, сделал еще глоток, потрогал ладонью кофейник и наконец сардонически подмигнул старому дворецкому.

— Не знал, что путь от кухни в библиотеку столь долог. Об этом кофе не скажешь, что он горячий.

— Он был вполне горячим, когда Клеманс наливала кофейник, — ответил Потантен без тени улыбки. — Да и кухня не отодвинулась в глубь парка. Только если где-то портится погода, осторожные люди ждут, пока стихнет гроза.

— Ждут… за дверью?

— Бывает и так…

— Ты… все слышал?

— Думаю, да.

— Что думаешь по этому поводу?

— Чем быстрее мисс Тримэйн покинет Тринадцать Ветров, тем будет лучше для всех. Здесь есть кое-кто, кому она вовсе не по душе…