Чужой дар

Это была старая женщина, очень крупная и прямая, в домашнем фланелевом халате. Её седые волосы были скручены в пучок на затылке под пластмассовым коричневым гребнем. Взгляд у бабы Нины был неприятный, словно проникал под одежду. Настя опустила глаза, встретившись с нею глазами.

Ведьма стояла на полу босиком. Ноги её были сильно отёкшими. Настя смотрела на тёмную сухую кожу ведьминых ног, на крошащиеся ногти и думала, что целительскую карьеру неплохо бы начинать с собственного здоровья. Кто поверит ведьме, которая не может избавиться от грибка на ногтях? Это, как слушать советы жирного диетолога.

–Аборты не делаю, – громко сказала баба Нина, глядя на блондинку.

– Я не… Не… – замотала головой девушка и залилась слезами.

– Заходи, – пригласила её ведьма.

Настя напрягла слух, чтобы услышать, о чём говорят за занавеской, но речь лилась тихо, и слов было не разобрать. Потом баба Нина позвала к себе пожилую женщину, которая сидела на крайнем стуле. Постепенно в закрытой от посторонних глаз комнате побывали все, кто сидел в очереди до Насти. А потом баба Нина стала приглашать новоприбывших.

Настя каждый раз ждала, что наступит её очередь и даже привставала со стула. Но ведьма не смотрела на неё. Она вызывала следующего и скрывалась в комнате.

Настя устала сидеть, хотелось есть. И она решила, что потребует принять её, когда ведьма снова выйдет из своей приёмной.

Раздражение росло, настроение портилось. За окном быстро темнело. Ноябрьский день короткий и сырой сменился моросящими сумерками. Мысль о том, что придётся ехать отсюда по бездорожью в темноте, пугала.

И когда баба Нина снова появилась в дверном проёме, чтобы выбрать следующего посетителя Настя решительно встала со своего стула. Она даже открыла рот, собираясь высказать всё, что накопилось, но тут громко хлопнула входная дверь, и в комнату быстро вошёл мужчина. Он держал на руках девочку лет десяти. Лицо ребёнка было совершено белым, руки безжизненно свисали. Мужчина подошёл к ведьме и прохрипел:

– Помоги.

Ведьма молча взяла девочку на руки и скрылась в комнате. Настя села. Мужчина опустился на свободный стул и заплакал.

– Что случилось? – тихо спросила его Настя.

– Сердце… врачи сказали, ничего нельзя сделать… это последняя надежда… – ответил мужчина.

Настя смотрела, как вздрагивают его плечи, и чувствовала себя виноватой за неспособность помочь, за желание возмутиться, когда её очередь снова занял другой человек. Что такое её проблемы рядом вот с этим? Она ведь пока ещё жива.

– Что ты хочешь? – вдруг резко и громко прозвучало в соседней комнате. Люди, сидевшие в очереди, затихли, ожидая, что произойдёт дальше. Мужчина перестал всхлипывать.

– Послушай, я ведь всё равно не отдам тебе ребёнка, ты же знаешь. Говори свою цену, – требовательным тоном произнесла баба Нина.

Второго голоса не было слышно. Как будто ведьма говорила сама с собой. Потом резкие нотки в её голосе смягчились, она, словно уговаривала кого-то.

– Мы же с тобой давно друг друга знаем. Не чужие. Когда я тебя обманывала? Я заплачу тебе и за эту жизнь, – говорила ведьма.

Ей снова ответила тишина. Настя даже дышать перестала, отчаянно вслушиваясь. Отец девочки опустился со стула на колени и начал тихо молиться, сбиваясь и неумело крестясь. Из комнаты за тёмной ситцевой занавеской потянуло холодом. Настя поджала пальцы на ногах. Окно, что ли, открыли?

– Вот никогда не думала, что ты такая дура упрямая, – укоряюще сказала баба Нина и голос её звучал совсем мягко. – Ты что же не видела, кто пришёл? Да знаю я, что не подходит… Но не вечно же мне тут куковать. Так что я за этого ребёнка с тобой своей жизнью расплачусь. Давно ведь ждёшь, соглашайся. А нет, так я тут ещё лет на пятьдесят останусь. Отступись, говорю, тетеря глухая!

Наступила тишина. Настя вдруг услышала, как щёлкает часовая стрелка, двигаясь по невидимому циферблату. Тик-так… Тик-так… Она посмотрела на стены, в поисках часов. Наверное, висят в соседней комнате.

– А можно мне водички? – спросил детский голос из-за занавески.

– Можно, – ответила баба Нина. – Как тебя зовут?

– Наташа, – ответила девочка.

– Вот тебе молоко и хлебушек. Ты сейчас это съешь и больше никогда не будешь болеть, договорились? – ласково спросила ведьма.

– Да, – весело сказала Наташа.

Настя резко вдохнула и приложила руку ко рту. На глаза навернулись слёзы облегчения. Отец девочки оглянулся на Настю, словно ища подтверждения тому, что он слышит. Настя закивала. Ребёнок там за занавеской жив. Получилось у ведьмы. Та, с кем баба Нина спорила, видимо, всё же отступилась. Больше не ощущался холод и не тикали часы. Не висело в комнате острое напряжение, и люди в очереди стали перешёптываться, делясь впечатлениями.

Занавеска открылась неожиданно. Наташа вышла из комнаты и подбежала к стоявшему на коленях отцу, обняла его за шею.

– Как мне благодарить тебя за чудо? – спросил мужчина.