Чужой дар

– Потому что не дар для тебя, а ты для дара. Ты ведь думаешь на этом денег заработать? Заработаешь. Люди должны платить за твою помощь. Обязательно тем, что им трудно далось. Тем, что копили. Это как жертва. Иногда платят своим временем и трудом. Вот летом мне за предсказание крышу поменяли. А сегодня видела, мужик дрова рубил? Бесплодие у его жены. Пока я её лечу, он мужскую работу в моём одиноком жилище делает. А жена его потом расплатится, когда родит. Ведь если ребёнок не хочет в мир приходить, а его торопят и заставляют – это насилие. Он потом своим родителям мстит. Мать его слезами будет умываться. И ты будешь это знать, когда станешь помогать людям желания их дурацкие воплощать. Любовь они хотят. Приворожи, отворожи. Семьи сохраняют, мужей гулящих в дом возвращают. Знаешь, как его душа потом волком воет и на свободу просится? И ты будешь цепь на эту душу накидывать. Будешь себя за это ненавидеть, а ничего не сможешь изменить. А хотя, чего это я? Может, ты и сможешь… – она вздохнула. Отпила чай из своей чашки. – Жить тут одиноко, особенно зимой. Хоть люди в доме почти каждый день, а по душам поговорить не с кем. Они хорошие. Продукты везут, огород весной копают. Благодарят от души. И от этого ещё хуже. А если ничего не дадут за работу, значит, так надо. С них другую оплату возьмут, когда срок придёт. И врать нельзя. Если видишь, что у человека беда на пороге, надо сказать. А беду ты будешь видеть чаще, чем радость. Здоровые и счастливые сюда не ходят. Только ты потратить свой заработок не сможешь. Будешь сидеть в Грушовке безвылазно. И отказаться от дара не сможешь. Возненавидишь его за это. Будешь всю жизнь, как пёс на цепи ему служить. Да что я рассказываю? Дар сам всё расскажет. Ешь, поздно уже. Устала я. Будет тебе дар, раз не живётся спокойно. А там сама решай, дар он или проклятье.

Настя облегчённо вздохнула и принялась за ужин. Тиканье часов затихло. Сейчас было важно силу получить волшебную, а как ею пользоваться, и так ли она страшна – это всё потом станет понятно.

– А где часы? – спросила она. – Я всё время слышу, как они тикают, но не вижу их.

– Нет у меня часов. Зачем? Светло – день, темно – ночь, – ответила баба Нина.

– А для кого третья чашка? – Настя совсем расслабилась и начала удовлетворять любопытство. – Кто-то должен прийти?

– Нет, кто был должен, уже приходил, – сказала ведьма.

Настя посмотрела на лишнюю чашку. Чая в ней не было. Рядом на тарелке лежал выжатый кусочек лимона.

– Но ведь не было никого… – растерянно сказала Настя, глядя на лимон.

– Доедай, спать будем, – сказала ведьма.

Дальше ужинали молча. Насте очень хотелось расспросить во всех подробностях, как будет проходить её обучение. Может быть, за учёбу ведьма захочет оплату? И как долго передаются магические знания? Но Настя молчала. Баба Нина проделала сегодня большую работу, наверное, устала и хочет покоя. Настя обо всём спросит завтра.

В доме была ещё одна комната. Маленькое помещение с двумя кроватями и старым шкафом. Обе кровати были застелены вышитыми крестиком покрывалами. Большие пузатые подушки пирамидой стояли в изголовье. Настя долго укладывалась на комковатой перине. Тело проваливалось в мягкое бесформенное тепло, и Настя никак не могла удобно устроиться. Большая подушка придавала телу полусидячее положение.

Но требовать для себя лучших условий Настя не решилась. Завтра они познакомятся поближе, начнётся обучение, и она сможет подогнать под себя чужой быт.

Темнота в комнате была абсолютной. В ушах звенела тишина. Как спать в таких условиях? Баба Нина уснула быстро. К Настиным страданиям добавился храп старой женщины.

Настя лежала и думала о том, что за стенами дома на многие километры нет людей. Как баба Нина не боится жить здесь? Почему не переехала в другое село? С таким даром у неё везде будет полно посетителей. Отсюда, наверное, и скорую не вызовешь. Вряд ли у ведьмы есть мобильный телефон. У бабы Нины даже часов в доме нет. Живёт как будто вне этого мира. А что, если к дому придут дикие звери? Бывают же степные волки, например. Или плохие люди? Хотя нет, что им тут брать? Храп затих. Настя закрыла глаза и провалилась в тяжёлый сон.

Утром её разбудил холодный поток воздуха. Он как будто касался её лица. Старый дом был полон внезапных сквозняков. Настя открыла глаза. В комнате полумрак, закрыты ставни. Она села на кровати.

Баба Нина лежала в своей постели. Её лицо было бледным и неподвижным. Рядом на стуле сидела женщина. Незнакомка была одета в чёрное монашеское одеяние, скрывающее всю её фигуру. Лицо монахини было неестественно белым и казалось выточенным из камня. Резкие морщины были неподвижны, уголки губ скорбно опущены. Монахиня смотрела на Настю тёмными глазами, и от этого взгляда хотелось бежать.

– Что случилось? Кто вы? – спросила Настя. – Вы к бабе Нине?

– Померла баба Нина, – низким гулким голосом ответила монахиня.