Чужой для всех

— Все переходы спланированы так, чтобы группе не форсировать Днепр, а также на стыках русских соединений. Вот посмотрите, — Франц зашел сзади подполковника и через его плечо карандашом стал показывать точки на развернутой армейской карте с линией обороны.

— Станьте справа от меня. Черт бы вас побрал Ольбрихт! — потребовал Кляйст. — Я не люблю, когда кто-то стоит у меня за спиной.

Франц молча, сделал шаг вправо.

— Продолжайте.

— Переход будет на северном участке армии в расположении 6 пехотной дивизии, 35 армейского корпуса генерала пехоты Визе. Здесь недалеко от поселка Цупер есть наш плацдарм. По нашим данным в направлении на Майское проходит фланговое разграничение двух стрелковых русских корпусов 42 и 29, 48 армии генерала Романенко. Здесь встык мы и нанесем внезапный тактический удар. Возврат спланирован здесь, между поселками Селец и Никоновичи. Здесь вообще проходит водораздел двух русских фронтов: 1-го и 2-го Белорусских, между 40 и 19 стрелковыми корпусами. Еще уточняется конкретный участок части русских, где будет проходить переход. Но уже установлено, что на участке нашего 76 полка 18 моторизованной дивизии, 12 армейского корпуса генерал-лейтенанта Мюллера.

— Подождите Ольбрихт, вы ничего не спутали? Этот участок расположен у наших соседей слева, в 4-ой армии.

— Да господин оберст- лёйтнант, это так. Я объездил всю передовую линию, по миллиметру изучал карту с нанесенными частями противника и убедился сам и убедил генерала Вейдлинга, что участок между Быховом и Чаусами наиболее приемлем для возврата. Он проходит по ровной местности не изрезанной реками. Не забывайте мы пойдем на танках. Недалеко от передовой линии находится смешанный лес, где можно укрыться для подготовки и затем нанести внезапный удар для прорыва. Вопрос с соседями уже согласован.

— Хорошо Ольбрихт. Я согласен с вами. Смотрю, вы тщательно поработали над картой и разведданными, используя даже аэросъемку. Отличная работа. Жду ваш список группы. Специальные занятия с вами проведет офицер отдела гауптманн Ланге. У него же накануне получите красноармейскую форму, документы, предметы первой необходимости. Также получите шифровальные коды. Кстати, ваш радист, справится с заданием? Ему можно доверять?

— Унтер-офицер Дортман имеет отличный почерк и принимает 30 групп. Он надежный, проверенный воин и в операции будет к месту.

— Хорошо. Вы этим меня успокоили. На связь будете выходить три раза. Первый сеанс в 10 утра, после выхода на точку. Второй — через трое суток, накануне возвращения в это же время. Третий — за два часа до прохода через коридор.

— У меня возражения по времени сеанса господин обертс-лёйтнант.

— Слушаю вас.

— Предлагаю первые два сеанса проводить вечером в 22–00. Даже если нас засекут, уйдем, так как перемещаться мы будем ночью. Третий сеанс сориентируем на установленное время.

— Хорошо, принимаю. Какой будет ваш позывной? Ольбрихт слегка задумался, после чего ответил: — Предлагаю 'Ариец'.

— Ариец? — Кляйст вскинул брови. — Почему 'Ариец'? Зачем с таким пафосом?

— Не знаю. Что-то подсказало сердце.

— Подсказало сердце? А оно не ошибается? Франц молчал, только сильнее сжал зубы.

— Хорошо, пусть ваш позывной будет 'Ариец'. Просьбы есть ко мне господин гауптманн? — Кляйст пристально посмотрел в глаза Ольбрихту.

— Нет, господин обертс-лёйтнант. — Ольбрихт встал в положение 'смирно'. — Возможно, позже появятся. Когда мы еще с сами встречаемся?

— Через неделю, для окончательной корректировки всех вопросов. — Бывший 'абверовец' также поднялся из-за стола, положил папку с документами и картой в сейф и впервые за весь разговор улыбнулся. Его улыбка заставила Франца внутренне напрячься. Он знал, что улыбка у старших офицеров подобных Кляйсту, может означать вовсе не доброе и теплое расположение к гостю, а наоборот, содержать потаенную каверзу.

— Видимо, я вам подберу несколько человек, прошедших спецподготовку, — не замечая напряженности Ольбрихта, вставил Кляйст. — Возможно, вас встретят на той стороне наши агенты и окажут помощь. Я подумаю над этой вдруг возникшей у меня идеей, — глаза Кляйста загадочно заискрились. В эту минуту он был похож на сомнамбулу читающего все мысли и желания Ольбрихта. Тот даже отшатнулся, подсознательно почувствовав проникновение ледяных и скользких щупалец абверовца в его внутренний мир.

— Вы чего-то боитесь, господин Кляйст? — Немного растеряно произнес Франц.

— Боюсь? Не смешите меня. Столько лет воюя, и видя смерть, я перестал уже бояться что-либо и кого-либо. Но на войне всякое может случиться. Не правда ли господин гауптманн? — зрачки подполковника еще больше расширились… — Кстати, вы слышали, что командующего армией переводят на юг?

— Переводят генерала танковых войск Харпе? А как же операция?

— Что вы заволновались Ольбрихт? Не волнуйтесь. Ее проведение остается в силе. Приказ командующего никто не отменял. Но результаты операции вы будете докладывать уже генерал пехоты Йордану…. Если придется….