Чужой для всех. Книга 1

Франц вздрогнул от такой неожиданности, от такого поворота судьбы для русского солдата и позабыв на мгновение русские слова, стал по-немецки выражать неподдельную радость по случаю возвращения друга с того света.

-Живой, контузия, пройдет, — наконец им были произнесены первые русские слова. — Все хорошо, солдат! Все хорошо! Сейчас тебе окажут помощь...

Франц поднялся и осмотрелся вокруг. Вдали на пашне догорали три легких советских танка. В метрах ста пятидесяти от него, накренив башню вниз, с развороченной гусеницей дымился танк Брумеля. Над полем каркая, кружилось воронье, дожидаясь своего чумного пиршества. Солнце, временами прятавшееся за черным едким саваном догоравшей техники, настойчиво спешило к полудню. Воздух был тяжел и горок. Со стороны поселка послышался вновь нарастающий рокот дизелей и лязганье гусениц. Это приближались танки его разведгруппы.

-ГОсподин гауптманн! Бой завершен!-начал уверенно докладывать лейтенант, спешно выскочивший из танка. — Уничтожено...

-Отставить доклад, — Франц окинул холодным взглядом подчиненного офицера, — поговорим не здесь. Разговор будет крутой. Экипажи не должны это видеть. Немедленно пусть окажут помощь гефрайтеру Криволапову. У него контузия и касательное ранение в голову. Да, где находится 'Пантера'?

-В глубине разрушенного кладбища господин гауптманн.

-Вот там и встретимся.

-Слушаюсь.

Через 15 минут лейтнант Эберт стоял навытяжку перед строгим командиром батальона. Экипаж 'Пантеры был удален.

-Лейтнант, — бесцеремонно повел разговор Ольбрихт. — Вы, почему так бездарно провели бой? Почему вы забыли все мои уроки?

-Я действовал по ситуации господин гауптманн.

-По ситуации?— Франц грозно надвинулся на широкоплечего невысокого офицера. Тот сделал шаг назад, чтобы не столкнуться с командиром батальона.

-Да, по ситуации.

-Нет! Вы действовали отвратительно неправильно! Почему вы не дождались меня и начали самостоятельно бой? Почему вы не подпустили русские танки и не расстреляли их в упор, а вышли из укрытия? Почему вы хотя бы не совершили обходной маневр и не перещелкали эти игрушечные коробки русских?

И последнее,— отчитывал Эберта Франц, Почему нас никто не подобрал. Вы же видели, что мы были выброшены разрывом снаряда из 'Виллиса'?

Командир взвода сделал еще один шаг назад и вытянулся во фронт перед грозным разведчиком. Он до конца не осознавал своей вины и понимал, что за обидными вопросами командира кроется неудачное начало дня, то есть провал встречи с резидентом, тем не менее, он потупил голову, и учтиво выслушивал обвинения в свой адрес, однако, не дождавшись, когда пройдет буря, вновь вспылил:

-Я посчитал, что мы разделаемся быстро с неприятелем. Что вашей жизни грозит реальная опасность. Вас настигал русский танк Т-70. Я принял решения...

-Отставить господин лёйтнант! Ваши принятые решения стояли жизни нашим танкистам. Кроме того мы потеряли один танк. Кто погиб из экипажа Брумеля?—

-Стрелок радист гефрайтер Фокс и заряжающий панцершютце Нордман, — растеряно ответил тот. — Командир танка унтер-фельдвебель Брумель и механик-водитель гефрайтер Берке успели покинуть бронемашину живыми. Они сейчас готовят танк обер-фельдвебеля Альтмана. А что с вами произошло? Где все? Где фельдвебель Альтман и русские, которые отправились с вами поселок господин гауптманн?— вдруг ненароком вырвалась фраза из уст лейтенанта.

-Что произошло?— Франц продолжал сверлить холодным взглядом своего подчиненного. Тот не отвел глаз, только на виске у лейтенанта четко выступила крупная вена, которая стала нервно пульсировать.

-Да господин гауптманн. Что произошло с вами и где остальные люди?

-Вы еще спрашиваете? Произошло самое отвратительное, что мог придумать бывший Абвер в лице оберст-лёйтнанта Кляйста. Он нас подставил. Их человек оказался раскрытым русскими. В его доме нас поджидала засада. Знал Кляйст о провале резидента или его водили за нос русские, нам от этого не легче.

Чудом уцелел я, и как видите, Криволапов. Кстати вы оказали ему помощь? Что с ним?

-Контузия средней тяжести. Ему сделан обезболивающий укол и наложена повязка на голову. Он еще слаб, но уже поднялся. Будет жить.

-Этим вы меня хоть порадовали, — глаза Франца потеплели. Отличный панцерщютце. Он мне жизнь спас. Будет представлен к награде. А вы нас подставили.

-Я могу исправить как-то положение? Франц еще раз пристально и с огорчением посмотрел на командира взвода и покачал головой. Затем отвел взгляд и тихо с горечью сказал:— Похороните погибших. Сделайте это только быстро. Почести им мы отдадим в новом бою.

Будь сейчас другой случай, — глаза командира батальона вновь на мгновение резанули холодом Эберта, — мне пришлось бы написать рапорт о ваших тактических просчетах в ведении боя с противником. Но я знаю вас совершенно с другой стороны. И сейчас не тот случай чтобы накалять обстановку между нами. Слишком велика цена каждой оставшейся минуте жизни здесь в тылу врага. Цена— жизнь наших армий группы 'Центр'.