Чужой для всех. Книга 1

-Товарищ майор, старший сержант Красильников по вашему приказанию прибыл!— застегнув крючок гимнастерки и не смутившись окриком офицера, басовито отрапортовал сержант.

-То-то, же! Распустился, гляжу, ты в тылу, зажрался. Одного ремня поясного скоро мало будет...

Полнеющий сержант чуть шмыгнул носом, но промолчал.

-Что нового Красильников? Донесения из групп захвата были? Нашли диверсантов?

-На связь группы не выходили. Молчат товарищ майор.

-Ух!— Особист помахал тому кулаком. — Следователя и этого пленного капитана Новосельцева ко мне. Понял? Одна нога посыльного здесь, другая там. Вперед.

-Слушаюсь...

-Стоп! Ко мне. Выбрось это,— майор указал рукой на банку с окурками.

-Слушаюсь...

Через пятнадцать минут в хату вошел молодой лощеный старший лейтенант в прекрасно сшитой и сидящей на нем форме с погонами госбезопасности и скрипучей новенькой портупеей и повел криво носом. — Накурили майор, хоть топор вешай.— Затем повернулся к двери и громко крикнул: — Заводите!

Тут же придерживая за руки, волоком втащили в хату капитана Новосельцева. На командира батальона страшно было смотреть.

Его опухшие губы, заплывшие в кровоподтеках глаза, почти безжизненное, плетью повисшее на руках двух квадратных конвоиров тело, зримо говорили о перенесших им недавно тяжелых пытках. Несмотря на это капитан пытался не стонать и идти самостоятельно. Но это у него выходило плохо.

Новосельцева подтянули на середину комнаты и усадили на табурет. Но он был настолько слаб что, не удержался в вертикальном положении и свалился на пол. По хате разнесся его болезненный хрип, а за тем булькающий удушающий кашель с кровью. Кашель вскоре прекратился. Комбат сплюнул на пол кровяной сгусток и, вытирая рукавом гимнастерки лицо, дрожащими разбитыми губами проронил:

— Сволочи! Вам еще воздастся за все.

— Остапенко!— увидев состояние Новосельцева, подскочил к следователю заместитель начальник отдела.— Ты зачем из него котлету сделал?

-Так молчал гад! Вот, мы его легонько и попинали в ковре для пущей разговорчивости. После этих слов следователь решительно подошел к комбату и наклонился к его лицу. — Что, хамелеон засланный, плохо? Еще хуже будет. Не только тебе, но и твоей жене и дочке. Усекаешь? Пойдут они на соловки по этапу, а тебя к стенке, как предателя Родины. Ну! — замахнулся рукой следователь на лежачего капитана. — Может еще, что вспомнил сука?

-Подожди бить "старшой".— К комбату наклонился и Лобанов.

-Значит, еще что-то вспомнил Новосельцев? — майор выдавил из себя улыбку. — А говорил, что больше ничего не знаешь. Зачем ты маму Родину предал капитан? У тебя же был шанс умереть с честью в бою, а теперь сгниешь с позором. Вставай, хватит лежать, — майор легко ударил ногой его в бок.

Новосельцев застонал, но сил подняться у него не было.

-Посадите его на стул и дайте воды попить. Еще концы здесь отбросит. Хочу в его предательские глаза посмотреть.

Следователь мотнул головой двум здоровенным "гэбешникам" и те словно два брата, из ларца молча и тупо, выполнили его команду.

-А что он собственно еще вспомнил Остапенко?

-Вспомнил. У меня все вспоминают. Не таких гнид обламывал, — Остапенко самодовольно осклабился. — Пометил я один населенный пункт майор. Это Поляниновичи. Я проверил, есть такой поселок в Журавичском районе, Гомельской области. Так вот, у этого поселка произошла встреча бывшего рядового Криволапова С.А. механика-водителя танка Т-26, 99 танкового полка, 50 танковой дивизии и господина "Х". Со слов Новосельцева, этот Криволапов, фашистский "выкормыш", когда подбили их танк в июле 41 года, остался один в живых и переметнулся к немцам. Именно тогда старший лейтенант Вермахта, сейчас он капитан, майор, еще не знаю, спас ему жизнь. Немецкие танкисты, хотели его расстрелять, но этот господин "Х" им помешал. Как он оказался в ту минуту в этом селе, и с каких соображений помешал своим танкистам передового отряда расстрелять Криволапова, это пока не известно.

Примечательно то, что этот поселок расположен недалеко от линии фронта и проходит по глиссаде планирования через Довск господина "Х".

-Что еще за глиссада такая. Не мудри, Остапенко.

-Красивое слово товарищ майор. В детстве планера собирал в авиамодельном кружке. Вот и вспомнил. А если точнее, это выверенная, прямая линия под углом к земле посадки самолета.

-Ладно,— отмахнулся недовольно от Остапенко майор и развернулся к притихшему Новосельцеву.

-Ты подтверждаешь, Новосельцев все, что пересказал следователь?

При упоминании своей фамилии комбат тяжело поднял голову и посмотрел на майора.

-Что вы от меня хотите? Все что я слышал в плену и знаю, я рассказал.

-Не юли капитан. Отвечай! Ты подтверждаешь, то, что мне доложил следователь?

-Да, я свидетель хвастовства Криволапова,— медленно проронил комбат. — Он действительно знаком с командиром диверсантов с июля 41 года.— Но в каком месте будут выходить фрицы, я не знаю.

-А надо бы знать капитан!— к нему вновь шустро подскочил молодой следователь. — Глядишь и остался бы жить,— и с садистским наслаждением резко ударил того в челюсть.