Чужой для всех. Книга 2

— Следопыт, веди командира, я проверю дом, — коротко приказал Михаил Степану и проследовал за Крысей. Михаилу сразу бросилась в глаза простая, но уютная обстановка хижины лесника с ее неприхотливой самодельной мебелью, ткаными половичками, выбеленной и протопленной печкой. Из-под чистой занавески, которой пробивались запахи томящегося обеда. Миша рефлекторно сглотнул слюну, почувствовав, насколько он голоден. Не задерживаясь на кухне-столовой, он прошелся в единственную большую комнату дома, где у окна на железной кровати на высоко подложенной подушке лежал исхудавший мужчина средних лет с усами «аля Чапаев». Его грудь была забинтована. Возле него суетился Юзеф, подавая какие-то лекарства. Тут же стоял еще один партизан, молодой поляк, одетый в военный френч польской армии, но без знаков различия. Его крепкую фигуру опоясывал офицерский кожаный ремень с кобурой от пистолета системы Вальтер. На столе лежал немецкий пистолет-пулемет МР40. Партизан настороженно посмотрел в сторону зашедшего Михаила, но затем его лицо прояснилось. Он торопливо подошел к разведчику, пожал руку и на польском языке предложил располагаться в доме, пока не освободиться пан Матеуш.

Миша понял, что сказал ему молодой партизан. — Это начальник охраны, — подумал он. — Добра! Я зараз, — и круто развернувшись, вышел…

Через два часа, приведя себя в порядок, плотно пообедав, Михаил, Степан и Инга неподалеку отдыхали в тени развесистого бука. Разведчики понимали, что в любую минуту их могут поднять. Следующие шаги командира им были не известны. Поэтому они сразу воспользовались появившейся возможностью, немного расслабиться в этот бесконечно-долгий, трудный и опасный августовский день. Прислонившись спинами к могучему дереву, вытянув босые ноги они дремали. Даже разговаривать им было лень.

Что за услада для любого солдата, после многокилометрового марша лежать на мягкой траве, вдыхать чистейший воздух, наполненный ароматами хвои и летних цветов, с наслаждением воспринимать ласки ветерка, прокравшегося сквозь ветви деревьев и, хмелея от соприкосновения с первозданной природой, уснуть. Разведчики спали….

Капитан Киселев после обеда остался наедине с Матеушем. Ему было не до сна. Офицеру нужно было оперативно принимать решение: отправлять группу в Берлин, оставшись здесь на излечение или, несмотря на ранение, ехать с ней. Киселеву было больно признавать себе, что он на какое-то время выбыл из строя. Пошел воспалительный процесс. Пилюли Юзефа сбили температуру, но этого было мало, требовалось серьезное лечение. Юзеф после осмотра раны, в категорической форме запретил двигаться.

— Вы хотите гангрены, пан офицер? — возмутился он на несговорчивость Киселева, — а, затем сепсис и ампутацию? — Поляк вел себя смелее, находясь с братом. Он свою задачу выполнил, довел разведчиков до связного и уже выступал в роли медика. Перед ним был уже не грозный русский офицер, а больной, которому нужна была экстренная помощь. — Вам необходимо стационарное лечение, — добавил утвердительно он, — если не в больнице, то хотя бы здесь. Пенициллин и другие лекарства я достану. Нужно только съездить в Варшаву. Пропуск у меня есть. Оставаться, только оставаться! — подытожил возбужденный фармацевт. — Когда вам станет легче, отправляйтесь, куда вам вздумается. Все, я свое слово сказал.

Юзефа поддержал и Матеуш. Он заметил, что в случае ухудшения его состояния ему нужно будет официально обращаться в немецкий госпиталь. Там могут быть пристрастные проверки, которые ему как разведчику не нужны.

— Да, тяжелое мое положение. Вы правы, — стал сдаваться Киселев. — Какой сейчас из меня боец? Только привлеку на себя внимание наряд патруля. Придется согласиться с вашими доводами. Одно меня смущает, — разведчик задумался. Тревожные вопросы всплыли мгновенно: — «Справиться ли без него Дедушкин? Как он поведет себя в кругу немцев? Сумеет ли внедриться? Опыта нет. Не быть бы провалу!». — Но другого выхода Киселев не видел.

— Хорошо, Юзеф, я остаюсь. Только возьму подтверждение Центра. А теперь оставьте меня наедине с братом. — Когда аптекарь вышел из комнаты, офицер подсел к связному ближе. — Матеуш, — обратился он к нему, — скажите, как вы представили нас партизанам?

— Не беспокойтесь, Константин. — Связной приподнялся повыше, оперся о спинку кровати. — Вы прибыли к нам для корректировки совместных действий в предстоящем наступлении нашей бригады «Сыны земли Мазовецкой» и русской армии. В случае чего, так и будет доложено командиру майору Мазур.

— Идея хорошая, — согласился Киселев. — Есть только одно требование к вам. Ваш брат не должен покидать лагерь. Он мягкий человек и в случае ареста…, - Киселев замялся, — в общем, он знает о нашем существовании. Поэтому, он должен быть с вами. Поверьте, это очень серьезно. Так будет спокойнее и мне и вам.

— Я согласен, — слегка кивнул головой Матеуш — За лекарствами мы отправим других людей. Какие будут мои дальнейшие действия, Константин? — поляк говорил на довольно хорошем русском языке.