Чужой для всех. Книга 2

— Встречался, не успел вам рассказать. Шантажировал меня. Пытался узнать, откуда у меня информация о наступлении русских в июне 44 года.

— Что ты ответил?

— Отшутился, сказал, что угадал. Тогда он предложил сотрудничество и переход к нему в аппарат «СД». Я отказался, сослался на загруженность работы в Генштабе у Гудериана.

Он пригрозил, что при худшем истечении обстоятельств может дать ход рапортам лейтенанта Эберта, о моем якобы сотрудничестве с русскими. Документы «Абвера» 9 армии оказываются, сохранились.

— Вот шельмец! — заскрежетал зубами Вейдлинг.

Франц не успел переспросить, кого дядя имел в виду, как отворилась правая дверь Рейхсканцелярии и из квартиры, примыкавшей к кабинету, вошел Адольф Гитлер в сопровождении адъютанта.

Сгорбленный, сильно наклонившийся вперед, Гитлер держал руки за спиной и, заметно подволакивая левую ногу, устало шел к ним. Шаги были не твердые, короткие. Голова при этом была наклонена в левую сторону и повернута вверх, отчего прядь волос, зачесанных, справа вниз спадала на левый глаз. Глаза слезились и были слегка выпучены. Лицо было болезненно-бледное, опухшее.

Рядом с ним шли его верная овчарка Блонди и генерал Бургдорф. С некоторым отставанием от Гитлера шел Альберт Шпеер.

Когда Гитлер подошел к Францу, тот вытянулся по стойке смирно и четко доложил свою фамилию, должность, звание. Фюрер пожал ему руку. Пожатие было слабым, рука слегка подрагивала. Нацистский вождь внимательно посмотрел в глаза Франца и тихо произнес:

— Я знаю о вас все, майор. Вы, «ариец». Угадал? — Потом фюрер сделал шаг назад, окинул бледным взором Франца с ног до головы. — Да, вы настоящий ариец. Вы образец немецкого солдата. — Гитлер оглянулся по сторонам. Шпеер и Бургдорф кивнули головами, поддержав его. — Мне о вас все доложили. Только такой как Буш — этот бездарный фельдмаршал, я отправил его в резерв, смог развалить фронт, имея все данные о наступлении русских, уехать в отпуск, оставив умирать солдат в лесах Белоруссии. — При этих словах глаза фюрера лихорадочно заблестели, однако больше Францу он ничего не сказал, повернул голову в сторону генерала Вейдлинга. Сделал шаг к нему. Тот доложил о себе по указанной форме.

— Я с вами знаком? — спросил Гитлер, пожимая генералу руку.

— Да, мой фюрер. 13 апреля этого года в Бергофе я получал из ваших рук награду — дубовые листья.

— Да, да помню. С вами был еще генерал-лейтенант Хаузер на костылях. Мне легче запоминаются фамилии, а лица нет. — Гитлер впился глазами в лицо Вейдлинга, как бы стараясь его запомнить и больше не забывать. Генерал не отвел взгляда. Гитлер одобрительно покачал головой. — Мне доложили, что вы готовили операцию «Glaube», что последним оставили свои позиции, что проявили храбрость в боях, — он повернул голову и посмотрел с упреком на Бургдорф. Мол, где награды? Тот побледнел, молчал, вытянувшись в струну. Фюрер не стал затягивать паузу и легко похлопал по плечу Вейдлинга. — Вы достойны тех дубовых листьев, генерал. Солдаты Вермахта достойны, иметь такого командира. И они бы выстояли, удержали фронт, если бы…, - Гитлер нервно дернулся, повысил голос, — если бы не бездарный Буш. Я ошибся в нем. И эта ошибка мне очень дорого обошлась. Мы потеряли группу Армий Центр. Мы потеряли лесные массивы Белоруссии, мы потеряли плодородные земли Украины. Я передал ему 5 танковую дивизию генерала Деккера с батальоном из 76 танков «Пантер» и усилил 505 батальоном тигров из 45 «Тигров»- лучших танков в мире. Его пушка KwK 36 L/56 калибра 88 миллиметров, производимая заводом «Wolf» в Магдебурге на дистанции 2000 метров поражает любой танк. Ему нет равных противников в бою. Днепровская цитадель должна была устоять. Каждый город — крепость, каждая река — непроходимая водная преграда. Если бы не Буш! Этот выскочка, Эта бездарь!…. — Гитлер возбужденно забегал по кабинету, входя в раж. Руки по-прежнему он держал за спиной. Ему так было привычнее, чтобы левая, отнявшаяся рука, не болталась как плеть. — Но не все потеряно, — истерично выкрикнул фюрер. — Германия выстоит. Армия Вермахта непобедима. Чем сильнее нас бьют, тем наши армии становятся белее закаленными, более опытными, более неуязвимыми, более сильными.

В жизни существует только один вечный «закон культуры» — отбор и выживание сильнейших и храбрейших. Он проявляется в жизнедеятельности простейших клеток и пронизывает существование всех живых организмов — от микробов до высших млекопитающих и человека. Человек, — громко произнес Гитлер, закатив глаза, — сформулировал на основе высших принципов такие понятия как справедливость, мораль, — все это лишь вспомогательные средства для поддержания общественного порядка в рамках той или иной социальной системы. Эти средства ни в коем случае не отражают вечного закона борьбы и отбора. Решающее значение имеет по-прежнему лишь воля к жизни; в жизни побеждает сильнейший, и только он определяет, что такое справедливость и мораль.

Лицо Гитлера покраснело, глаза выпучились. Он начинал входить в состояние нервного исступления, двигаясь туда-сюда мимо небольшой группы генералов.