Чужой мир

Джейкоб Лонгтаун, граф Кансберри, в последние годы возглавлявший МИ-6, хмуро смотрел на собеседника. Премьер-министр, лорд Консьер, был ничуть не в лучшем настроении, король успел высказать ему свое неудовольствие, и Эндрю Холш готовился к отставке. Эксперимент начала двадцать первого века, когда к власти допускали простолюдинов, женщин, неформалов, индусов и даже негров был признан неудачным и давно свернут, уже много лет любую должность в Соединенном королевстве занимали исключительно белые мужчины-дворяне протестантского вероисповедования.

— Чем вы объясните этот феерический провал, Джейкоб? — взглядом премьер-министра можно было заморозить воду, и главе МИ-6 стало очень не по себе, он предчувствовал скорую отставку, суд и виселицу в подземной тюрьме, бывших высокопоставленных чиновников никогда не казнили прилюдно, чтобы не вызывать у народа ненужных иллюзий. А пресса объявит, что такой-то и такой-то умер после продолжительной тяжелой болезни. — Вы заверяли, что держите в руках все нити. Так что же случилось?

— Наследник престола неожиданно вернулся, — графу Кансберри очень хотелось ослабить галстук, ему не хватало воздуха, но делать этого он, понятно, не стал. — Вместе со своим японским побратимом. Как выяснилось, пассажирский лайнер не был уничтожен нашим крейсером, как доложил его капитан, — он решил утянуть за собой на тот свет хоть еще кого-то, — а провалился в блуждающую червоточину и оказался в межгалактическом пространстве. А там его кто-то спас, какая-то иная цивилизация, намного, как бы не на тысячелетие опережающая нашу в развитии. И… она стала союзником русских и японцев. Не знаю причины.

— Что ей могли предложить? — недовольно спросил лорд Консьер. — Чужаки должны были получить немалую выгоду от этого союза, иначе не стали бы и пытаться.

— Простите, Эндрю, но вы несколько не понимаете психологию русских, — осмелился возразить граф Кансберри.

— А причем здесь русские? — удивился премьер-министр. — О том, что эти варвары сумасшедшие выдумали множество несуществующих понятий, мне давно известно. Но мы-то говорим о другой цивилизации!

— Да, о другой, — поежился директор МИ-6. — Вот только она имеет примерно те же моральные принципы, что и русские. Как ни жаль это признавать. Они даже выдуманное варварами понятие «совьест» признают. Выгода для них имеет далеко не такое значение, как для нас. А на нас они смотрят как на последнюю мразь, не имеющую чести. Почему? Для них нарушение своего слова немыслимо. А мы многократно нарушали его, поэтому в их глазах выглядим, как грязь и плесень.

— Откуда вы это знаете⁈ — подался вперед лорд Консьер.

— Несколько моих агентов сумели подобраться к кое-кому из чужаков, их сейчас в Петербурге хватает, и поговорить, — тяжело вздохнул граф Кансберри. — Причем мне кажется, что их раскололи и просто отпустили, чтобы они донесли точку зрения этих чужаков до нас. Так вот, нас, англосаксов, откровенно презирают. Относятся с гадливостью. Нас, повторяю, считают людьми без чести, не способными сдержать слово. Поэтому все наши предложения, насколько выгодны они бы ни были, автоматически отвергаются. Моим агентам смеялись в лицо, говоря, что в какие-либо отношения с англосаксами вступает только идиот, не понимающий, что используют и вытрут об него ноги…

— Вот как? — поджал губы премьер-министр. — До них не доходит, что ради своего преуспевания можно все и любой поступок достоен?

— Насколько мне известно, они считают, что договора должны свято соблюдаться, — развел руками глава МИ-6. — С тем, кто их не соблюдает, они дел не имеют. Никаких и никогда. В их парадигме тот, кто нарушил свое слово, теряет честь и репутацию. И прощения добиться невозможно. Один из чужаков рассказал историю, как одна цивилизация поступила привычным нам образом в не слишком важном вопросе, что-то там было об обучении молодежи. После этого от нее отвернулись все. И даже когда она погибала, это было чье-то нашествие, причем население уничтожалось поголовно, наши аналитики так и не поняли кто напал и с какой целью, нарушившим слово не пришли на помощь, безразлично наблюдая, как они гибнут. Причем даже не заняли потом опустевшие планеты, словно они были прокляты.

— Это очень, очень плохо, — сжал кулаки лорд Консьер. — С народами, имеющими твердые моральные принципы, трудно иметь дело. Потому наши предки и пытались развратить население Земли, подсадив его на сексуальные извращения. Жаль, что ничего не вышло, пришлось возвращаться к прежней парадигме и снова идти на поклон к Церкви, чтоб ей провалиться. Что ж, в отношениях с этими чужаками придется соблюдать осторожность и держать слово, даже если это нам невыгодно.