Чужой монастырь

— А потом тебе, дядя Марк, наконец удался твой забавный эксперимент по перемещению человека. Но так как ты уже прокололся, выдал себя и вызвал гнев Леннара, человека, как мне показалось, импульсивного, — тут тебе пришлось взять других подопечных. А именно — самого себя и Инару, твою ассистентку… ну и вообще… хорошую девушку, словом. Ну а дальше была романтическая история, — Гамов проговорил это с явным удовольствием и, верно, ему нравилось воссоздавать в памяти эти события, — тебе удалась телепортация. Но!.. Там возникла какая-то путаница с темпоральными векторами, о которых ты мне в свое время втолковывал долго, но занимательно… Короче, телепортация на значительное расстояние — с орбиты Луны на Землю — вызвала небольшое смещение во времени, этакую погрешность, и ты оказался на Земле пятью годами раньше, чем отправлялся с Корабля. Отправился из две тысячи седьмого, а угодил в две тысячи второй, что ли… За эти пять лет много с кем познакомился, много чего наворотил. Занимательно, что первым человеком, которого ты встретил на Земле, был я. Что ж теперь удивляться, что моя карьера пошла в гору? Ты сам ее раскрутил. Не будь тебя, я мирно сидел бы на даче с Шуриком Артеменко или еще с кем из моих веселых приятелей и полагал, что гигантский НЛО на лунной орбите — это плод белой горячки и что пора бы навестить нарколога.

— Да, изложено грамотно. Выдает человека с гуманитарным складом ума…

Гамов поднялся и, хлопнув себя руками по ляжкам, расхохотался. Элькан улыбнулся одной стороной рта:

— Что?..

— Знаете, дядя Марк, очень смешно звучат слова «человек гуманитарного склада» применительно к грязной подозрительной личности, сидящей в какой-то паршивой крепости и командующей горсткой вонючих, серолицых и желтоглазых субъектов. Солдаты гарнизона!.. И все это в четырех сотнях тысяч километров от ближайшей общественной бани, универсама и тому подобных центров культуры… Человек гуманитарного склада! Не с кем поговорить о жизни, о литературе, о футболе, о политике, да и просто поговорить! Разве их лай и рев можно назвать разговором? А женщины с косматыми подмышками и… вообще? А гигиена? А массмедиа или хотя бы туалетная бумага? Мать твою за ногу! И в этот милый контекст ты вворачиваешь понятие «человек гуманитарного склада».

— Да, хорошее наблюдение, — кивнул Элькан, важно развалившись на кровати коменданта. — Ты забыл заметить, что в пределах этой паршивой крепости лежат комплектующие Больших транспортеров. Они нужны мне для продолжения работы. В отсеки Обращенных у меня теперь нет прямого доступа, к тому же Леннар уже не возглавляет Обращенных, а находится непонятно где и с кем… Еще по другим данным — он умер. Это было бы катастрофой. Собственно, те источники, от которых шли сведения о смерти Леннара, кажутся мне более надежными. Мне удалось точно выяснить, что в том бою в шлюзе погибли все его приближенные, в том числе Ориана, беллонский тун Гуриан и братья наку — Кван О и Майорг О-кан. Я нашел людей, уничтоживших их трупы. Там, в этом проклятом транспортном шлюзе… Да, Леннар умер. Так или иначе, я не знаю, ГДЕ он, будь Леннар живой или же — мертвый.

У коменданта Гамова иронически изогнулась бровь.

— В последний раз я видел твоего Леннара в Горне, в подземном узилище сардонаров, — спокойно заметил он.

Вот тут Элькана подкинуло с кровати. Его вальяжная поза была сломана, снесена напрочь. Вместе с ней он снес на пол подушку и несколько книг. Вальяжный и величавый Элькан, многомудрый профессор Крейцер, степенный брат Караал из великого Храма разом превратился во взволнованного мальчишку и заорал срывающимся дискантом:

— Где-е-е?!

На крик этот даже появилась Элен Камара, которая дежурила где-то поблизости, но Элькан так замахал на нее руками, что величавая афрофранцуженка в рваных дайлемитских одеяниях тотчас ретировалась. Горделиво вздернув при этом голову.

Элькан приблизился к Гамову и выговорил, креня голову к плечу так, словно она казалась ему неподъемной, налившейся свинцом:

— Ты. В самом. Деле. Видел. Его?

— А то. Причем я видел его в двух ипостасях.

— Это… это как? — прохрипел почтенный ученый, так удачно переквалифицировавшийся в главаря ночных налетчиков.

— Сначала он был мертвый, а потом вдруг стал живой.

И Гамов спокойно, размеренно, явно наслаждаясь и тем, какое впечатление оставлял его рассказ, и той замечательной возможностью говорить наконец на родном языке, — изложил. Изложил и как очнулся он в узилище, как разухабистые гареггины Акила привезли его и тело Леннара во дворец, в пиршественный зал. Словом, все — до того момента, как остался он, Константин Гамов, с глазу на глаз с самим Акилом Рыжеволосым, соправителем сардонаров, главой гареггинов.[7]

Не упомянул только Костя о том странном эпизоде, когда Леннар вытащил из тела убитого гареггина Ли-Тэара черного слизистого червя и взрезал его брюхо, ну а дальше…

Нутром, новым своим глубинным чутьем понял и подхватил комендант, что эту информацию стоит пока попридержать, оставить для позднейшего времени.