Чужой муж (СИ)

На работе, черт побери… Она еще тараторила, а я с ненавистью сжимал смартфон в руке, казалось, еще чуть-чуть и он раскрошится в моей ладони.

— Ты в себе? Поженимся? Я женат вообще-то, и ты об этом знала — серьезно проговорил ей, — И у меня только что жена узнала о нас. Какая на хрен мама, мне вообще не до вас. Кто тебе вообще разрешал языком трепать?!

— Знаешь, Лёш, — холодно ответила Саша, — Об этом надо было раньше думать. А сейчас у тебя два варианта или сидеть под ее окнами и ждать, что она тебя примет назад, но никогда не простит и будет веревки из тебя вить, упрекая твоей изменой. Или ты можешь быть счастлив. Показать ей, какого мужика она потеряла. Решать только тебе.

Закончив свою пламенную речь, Александра нажала отбой. Сидел и смотрел в одну точку, понимая, что она права. Хоть пузом пол перед ногами Наташи вымети, она постоянно будет тыкать меня мордой в мою измену. Отвлек от мыслей звук нового сообщения. Глянул на дисплей и скривился. Девушка прислала:

"Любимый, мы ждем тебя! Мы любим тебя. Я и наш малыш"

Швырнул телефон на заднее сиденье, заводя машину и направляясь в сторону дома своей матери. Мне нужно привести мысли в порядок и всё с ней обсудить. А Александра со своей маман подождут.

Из-за всех событий я даже не мог понять, как именно отношусь к новости о беременности девушки. Прислушался к себе. Да пока никак. Ребенок какой-то мифический, словно вымышленный персонаж. Для начала нужно с ней сходить к врачу и убедиться, что это не блеф. Если всё же подтвердится, а Наташа так и будет морду воротить, то потом пусть локти кусает. Строит из себя не пойми кого. Как там говорится? "Я за своего Кузьму любую возьму! А ты свою Маринку поводи по рынку!"

* * *

Наталья

— Тебе нужен отпуск, — уверенно произнесла Оля, наливая чай. Она всячески старалась меня разговорить или отвлечь. Не описать словами, как я была ей благодарна за то, что она сорвалась и приехала, забрала меня к себе. Сидела за столом, сжимала в руках кружку и просто смотрела в одну точку. Всё выжжено, опустошено, состояние потерянное и раздавленное.

— Сейчас не поеду, — упрямо мотнула головой в ответ, — Закончу тут с разводом и тогда улечу к родителям.

Я даже не представляла, как рассказать обо всем случившемся маме и папе, как заставить себя работать, есть, жить…

— К чему эти геройства? — возмутилась подруга, — Дела ты можешь передать мне. Смысл оставаться? Зачем лишний раз на рожу его смотреть? У меня, кстати, есть кандидатура на роль твоего адвоката, — нарочито весело проговорила она.

— Кто? — изумилась, искренне веря, что она имеет в виду кого-то из нашей конторы.

— Константин Альбертович, — расплылась в довольной улыбке Оля, — Красивый, умный мужчина не только Алёшу без штанов оставит, но и трогательно поддержит тебя в зале суда…

— Вот еще, — усмехнулась на фантазии подруги, — Не хватало только перед ним своим грязным бельем трясти. Кому, как не нам лучше всего известно, до чего опускаются при разводе бывшие супруги…

— Ладно, как хочешь, — не стала она спорить, грустно вздыхая, — Как ты? — присматриваясь ко мне и беспокойным взглядом осматривая мое лицо, спросила Оля.

— Плохо…, — честно созналась. Руки до сих пор дрожали, а меня по прежнему внутренне трясло от нервного перенапряжения, — Мне страшно… что приду домой, а там он…, — слезы подкатили к глазам, а грудную клетку опять болезненно сдавило стальными обручами, — Или они там вдвоем…

Закрыла лицо ладонями, стараясь развеять картинку, что нарисовало в голове воспаленное сознание. Будто Алексей всё с тем же злым лицом сидит на нашем диване и ждет меня, а рядом ходит на последних сроках беременная женщина. Образ ее размыт в моем представлении, но почему-то они оба непременно ненавидят меня в моей фантазии и стараются сделать, как можно больнее.

— Ната, — чуть не плача простонала Ольга, — Да пошел он… Не плачь моя хорошая, пожалуйста… Ты еще судьбу не раз поблагодаришь, что глаза тебе открыла…

Она поднялась и, обойдя стол, порывисто обняла меня. Подруга гладила мои волосы и крепче прижимала к себе, от этого я еще больше раскисала и жалела себя.

— Оставайся у нас, — севшим от слез голосом проговорила она, — Живи сколько нужно.

— Нет уж, — не согласилась с ней, отстраняясь, — Вот Тёма обрадуется, у него в доме вечно печальная чужая женщина поселится.

— А пусть только попробует возразить, — повышая голос, возмутилась подруга, — Надо еще выяснить, что у него там за командировка на три дня образовалась, а-то может…

— Прекрати, — вытирая щеки, остановила Ольгу в ее приступе женской солидарности, — Он на тебя смотрит до сих пор так, что завидно. Это я слепая была… Дальше своего носа не видела, придумала себе любовь и верила в нее. А ее нет уже давно, Оль. То, как он мог мне ответить, то как его раздражало всё, то как он крутился последнее время с этими проблемами на работе, всё кричало о его отношении ко мне…