Чужой очаг (СИ)

Гостиная в доме Джастина и Линды в Бексли за последнее время стала мне родной. Сюда приятно приходить после тяжелой трудовой недели. Здесь никто не в курсе, что столь поразительно похожий на хозяина дома мужчина – икона магического мира. Они относятся ко мне как к обычному человеку. Я стараюсь соответствовать. Стараюсь изо всех сил. Поддерживаю непринужденную беседу, рассказываю о своей невесте. Да-да, Джинни все еще числится в моих невестах, и друзья устали подшучивать над нашей затянувшейся помолвкой. Только нам так удобно. Мы как прикрытие друг для друга и уже давно поняли, что никаких чувств между нами уже и в помине нет, но на людях делаем вид, что вместе и всем довольны. Иногда я думаю, что у судьбы для меня припасены только испытания и долг, а вот счастье там не предусмотрено. Поэтому я сижу у чужого камина, в чужой гостиной и мечтаю о несбыточном.

Джастин, милый Джастин. Джа, как называет его Линда, и мне вслед за ней хочется тоже звать его так. Интимно, по-домашнему… Но я не смею. Только в мечтах могу позволить себе сказать так, или ночью в одинокой постели шептать его имя и помогать себе рукой, представляя себе рядом его. Иногда я чувствую себя извращенцем. Или сумасшедшим. Разве можно влюбиться в… себя? Мы настолько похожи, что близнецы более разные. И в то же время общего между нами немного. Разные миры, разное воспитание и совершенно несовпадающее восприятие одних и тех же событий, книг или новостей. Мы можем спорить до хрипоты, отстаивая свои позиции, и никто не желает отступать. Только Линда может остановить спор в шаге от ссоры. Улыбкой. Или словом. Или совсем просто: сунув нам по сэндвичу.

Милая Линда, так не похожая на знакомых мне женщин. Ничего общего с Гермионой, Джинни или Полумной. Иногда я завидую Джа. Однако чаще всего я чувствую глухую тоску оттого, что мечтаю о несбыточном. Но я ведь маг. Маг, мать его! И мозги, отравленные знаниями, полученными частью в Хогвардсе, частью во время войны, но более всего в аврорате, ищут и находят варианты решения проблемы.

Сидя в знакомой до последней пылинки гостиной, я раз за разом прокручиваю в голове варианты. От применения Империо до банального изнасилования с последующим Обливэйтом.

Я закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла. Джастин сидел рядом и с банкой пива в руке разглагольствовал о регби. Я слегка улыбался его горячности, кивал, но слушал вполуха: что поделать, эта игра была мне совершенно не знакома. Интересно, что бы он сказал по поводу квиддича? Эта мысль развеселила, и я едва сдержал смех. Видимо, Джа как раз говорил о чем-то забавном, но он тоже рассмеялся. Лучики тонких морщин разбежались от уголков глаз. Легкая небритость – что поделать, вечер – оттеняла щеки и придавала ему вид еще более сексуальный, чем всегда. «Поттер, ты извращенец!» – сказал я себе, меняя положение в кресле, чтобы скрыть изрядный бугор спереди. Эта тяжесть в паху последнее время стала привычной.

– Гарри, – Линда подошла как всегда неслышно, – где ты планируешь встречать Рождество?

– Н-ну-у, – тяну я время, потому что совершенно не готов к такому вопросу.

– Дорогая, разумеется, он будет с Джинни, – Джастин чуть покровительственно похлопал жену по бедру.

– Я, – спасительная ложь приходит в голову внезапно, – мы расстались.

– О! Мне так жаль! – восклицает Линда, и на секунду мне становится стыдно, но она продолжает: – Тогда, может быть, ты придешь к нам?

Я благодарно киваю, умело скрывая за этим движением ликование – да, черт, возьми, да! Я буду здесь, с вами. Буду сидеть в этом кресле, которое все в доме уже привыкли называть моим, буду смотреть на огонь и кожей ощущать присутствие Джастина рядом. Чувствовать легкий жар, а потом озноб, когда он будет не только смотреть в мою сторону, произнося шутливые тосты, а подойдет и дружески приобнимет.

Чистый мазохизм. Что удерживает меня от того, чтобы отправить Линду куда-нибудь в Новую Зеландию со стертой памятью, что не дает мне внушить Джастину, что мы любовники?

Как сказал бы один мой знакомый: «Гриффиндор – это диагноз!». Проклятое гриффиндорское благородство! Но я знаю точно, что никогда не прощу себе такого поступка. Или пока не прощу? Не дошел до полнейшего отчаяния, до кондиции? Не знаю.

Знаю только, что впервые в жизни влюбился. Странное это чувство. Хочется обладать Джа, назвать своим и в то же время раствориться в нем, отдаться и позволить все. И самое главное желание – быть с ним, оберегать. Не тревожить, а это значит охранять его покой и быть стражем его семейной жизни. Такая пытка! Но я не променял бы ее и на тысячу лет прежней жизни, жизни без него.

– Дружище, – голос Джастина полон энтузиазма, – я так рад, что ты будешь с нами в Рождество! – он от избытка чувств хлопает меня по плечу, а Линда уже успела сбегать на кухню и вручила мне банку отвратительного горького маггловского пива, которое обожает ее муж. Из ее рук и за компанию с моей тайной любовью я готов выпить даже яд.

– Гарри, – Линда неуверенно прикасается к моему плечу, – ты же вроде бы жил вместе с Джинни?