Чужой поиск (СИ)

— Как получится, я уволился из армии. Вернее, меня уволили. Так что, могу пожить у него немного. Надо ведь как-то на работу устраиваться.

— Побудьте с ним недельку, ладно?

— Конечно, без проблем.

Она улыбнулась, и вышла за дверь. Анатолий еще постоял в прихожей, поглаживая руку чуть выше запястья, стараясь сохранить тепло оставленное ладошкой Инны.

Он прожил у Сергея два месяца. Друг умер неожиданно и тихо. Ночью выкатил свою коляску на балкон, и остался сидеть неподвижно в лучах восходящего солнца.

На похоронах народу было мало. Местный военком что-то талдычил про интернациональный долг, и еще о чем-то пафосном. Вокруг стояли, неизвестно откуда появившиеся "ветераны" локальных конфликтов, с холеными лицами и пивными животами. Скрестив ладони на этих самых местах, они внимали словам военкома, опустив головы. А неподалеку, за их спинами стояли два мужика в потрепанной и застиранной солдатской форме, гордо подняв головы. У одного на груди висела тусклая медаль «За боевые заслуги», второй имел только две нашивки за ранения. В их глазах блестели неудержимые слезы.

Анатолий переживал потерю друга мучительно. Одно дело на войне — там все под смертью ходят. Совсем другое — в мирной жизни, когда кругом столько радости: девчонки в коротких юбках, кофе с мороженым в стаканчике, солнце, не затянутое дымом от разрывов, да просто вареная картошка с лучком и селедкой, а не плесневелый сухарь, когда наслаждаешься каждым мгновением, и не ждешь выстрела снайпера, или взрыва мины под ногами.

После похорон Анатолий собирался уезжать в столицу, к матери. Он собрал пожитки, окинул взглядом опустевшую квартиру друга, потрогал его кресло. Инна, попросила его не уезжать. Остаться с ней. И он остался.

Конечно, за два месяца, пока Анатолий гостил у Сергея, они часто виделись, даже несколько раз прогулялись по парку, в тени раскидистых кленов. Говорили о многом. Инна была для него взрослым ребенком, смотревшим на него широко открытыми глазами. Однажды, она пришла к Сергею сделать укол в жаркий летний полдень, после своего дежурства. Другу надо было поспать, и Анатолий вызвался проводить Инну до ее дома. Нежный шаловливый ветерок трепал тонкую ткань ее платья, а мягкий солнечный свет будто снимал с нее одежду. И он увидел в ней женщину. Маленькую, трепетную, юную.

В тот день, вечером, сидя на балконе, Сергей будто почувствовал перемену в нем. Улыбнулся, пару раз затянулся сигаретой, и вдруг выбросил ее.

— Курить бросаю, командир, — сказал он, потом заговорщицки наклонился и шепнул. — Толь, ты все правильно делаешь. Береги ее, насколько сможешь. Таких девчонок как она, почти не осталось.

Потом выпрямился, и добавил:

— И вообще, женись на ней. Блин, я хоть на свадьбе погуляю!

И теперь Анатолий вспоминал то время, поглаживая напряженную спину жены. Своего маленького «совенка».

— Толя, что теперь будет?

— Все будет хорошо, моя маленькая, — успокоил он, сам с трудом веря в то, что говорил. — Пойдем к шалашу, надо еще пацанам указания раздать. А девчонки как там?

Она вытерла щеки ладонями.

— Трясет их от страха. И Веру слегка контузило, голова у нее болит. Я укол ей сделала.

Они подошли к лагерю. десантники сидели в темноте около шалаша, настороженно вглядываясь в ночной лес. Капитан тоже осмотрелся. Пожалуй роботы в лес не полезут, делать им здесь нечего, а вот всякие непрошенные гости вполне могут на огонек заглянуть. Народ-то всякий может повылезать — посты охраны лишними не будут.

— Васин, Обухов, в охранение. Пятьдесят метров от шалаша на север и юг. Вырыть и оборудовать позицию. У каждого свой сектор в сто восемьдесят градусов. Остальным спать, — приказал Анатолий тихо. — Что заметите, сразу меня будить тут же. Вопросы есть?

— Нет.

— Выполнять.

Ребята осторожно ушли по разные стороны. Дробышев и Смирнов улеглись на земле, прижав к себе автоматы, Инна залезла в шалаш, там места было много.

— Дима, ты чего не ложишься? — спросил капитан Арцыбашева.

— Не могу спать. Пытаюсь, но не могу. Может, мне вместо Васина или Обухова пойти в охранение?

— Приказы не обсуждаются. Раньше надо высказываться. Спи давай.

— Да не могу я, товарищ капитан!

— Тогда бинокль возьми, и дуй на пригорок. Смотреть будешь по сторонам.

Дмитрий покрутил в руках бинокль:

— Анатолий Сергеевич, а что теперь будет? Ведь бред какой-то! Пришельцы... роботы... и этот запах, постоянно в носу... я есть не могу... облевался...

— Дим, ну не разводи сопли, екарный бабай! — тихо возмутился капитан. — Ты мужик, или кто? Да пойми ты, наконец, все! Не будет уже так, как было. И это не компутерная игра и ты не участник съемок фантастического блокбастера.

Арцыбашев молчал.

— Хочешь совет?

— Ну... да...

— Обозлись! Разбуди в себе злость, без этого ты не выживешь. Мир изменился, и ты не можешь жить в нем, как раньше — ходить в свой универ, когда вздумается, лапать девок, жрать деликатес... Сейчас важно только одно — остаться живым, при этом уничтожая врага! И чем быстрее ты это поймешь, тем дольше проживешь. А мне страшно не хочется, чтобы ты валялся трупешником. Соберись! И марш наблюдать!