Чужой ребенок

Почему именно Игорь решил не отдавать квартиру Нике, Лариса точно не знала. Но догадаться было не сложно. Игорю позвонила Инна и устроила скандал. Видимо, Инне удалось найти аргументы, которых не нашла Лариса. Именно бывшая жена отговорила Игоря от благотворительности в пользу племянницы. Но виноватой осталась Лариса. Во всяком случае, Лена позвонила ей.

– Ты – никто. Запомни, – кричала Лена в трубку. – Никто и звать тебя никак. Ты даже ребенка родить не можешь. Маленькая лживая дрянь. Твоей ноги в моем доме больше не будет. Поняла?

– Я тут ни при чем, – сказала Лариса, – это решение Игоря.

– Тебе это с рук не сойдет. Эта квартирка тебе еще аукнется… Интриганка хренова.

– Лен, ты можешь оставить меня в покое?

– Ты… ты…

Лариса положила трубку.

Игорь продал квартиру, купил трехкомнатную. В этом же районе, в соседнем доме. Лариса просила мужа переехать подальше. Не то чтобы ей совсем не нравился район. Она надеялась, что на новом месте – на юге или западе – изменится и ее жизнь. Но Игорь уперся. Илья рядом, до Ивана с Леной недалеко.

Лариса занималась ремонтом. Спальня, гостиная и самая маленькая – детская. Игорь хотел сделать в ней кабинет. Но тут уперлась она – детская.

– Какая детская? У нас нет детей, а мне нужен кабинет! – кричал Игорь.

– Дети будут. А работать ты можешь и в гостиной.

– Когда будут, сделаем из кабинета детскую.

– Илья будет оставаться, – гнула свое Лариса.

– В кабинет можно поставить диван.

Эта комнатка так и осталась самой необжитой. Пустой и тоскливой. Диван, стол, стул, книжный шкаф. «Побывочная» – называла ее Лариса. В ней жил Илья, когда приходил к ним. Валялись его книга, носки, старая футболка. Никому не нужные, забытые вещи…

Лариса ходила по врачам. Все говорили одно и то же – приведите мужа. Муж тоже имеет значение.

– У него есть ребенок. У него все в порядке, – отвечала Лариса.

Врачи молчали и в сотый раз объясняли про анализы, совместимость и прочее, прочее…

Диагноз уже поставили – бесплодие. Хотя ребенок у нее фактически был – Илья.

Илья подрастал. Лариса не знала, как она относится к этому мальчику. С одной стороны, родному, с другой – совсем чужому.

Илюша менялся внешне. То – копия Игоря. И в эти мгновения у Ларисы болела грудь. То – копия Инны. Лариса никогда ее не видела. Так, чтобы рассмотреть внимательно. Только мельком. Издали. Она ехала в магазин и на перекрестке увидела Илью с матерью – они шли к метро. Лариса отметила лишний вес бывшей жены Игоря и плохо сидящие джинсы. Неухоженную голову.

Даже как-то легче стало. Только Инна была полноценной женщиной – с мужем, хоть и бывшим, хоть и гражданским, и ребенком. Женскую программу она выполнила. А Лариса нет.

Она устала – от больниц, анализов, врачей и своего желания иметь ребенка. Надоело. Нет и не надо. Ее стали раздражать дети. Она их почти ненавидела. Дети были везде. И беременные женщины. На улице, в магазине. Куда ни выйдешь – везде беременные. Как нарочно. Шли, с гордостью демонстрируя всем окружающим пузо. Лариса отворачивалась. Почему они раньше не попадались ей на глаза, а сейчас как сговорились?

Дети. Кругом дети. На детских площадках, в раздевалке бассейна, в лифте. Все рожают, все. Глупые, страшные, косые, кривые. Только не она. Почему? Она что – хуже? Почему всем дано, а ей нет? Это несправедливо.

Лариса хоть и была крещеной, считала себя атеисткой. Не верила в эти бесконечные рассказы в очереди к врачу: «Бог дал ребеночка. Вымолила. Попросила. Дарьюшкой назовем. Дар ведь Божий». Лариса верила в медицину, в наследственность, даже в совместимость верила, а не в то, что кто-то может дать.

Еще до этого чувства усталости, когда не хочется ни думать, ни слышать, ни ждать, она сходила в церковь. Не по зову сердца, а чтобы поставить галочку – все испробовала, включая и это. Подошла к иконе Божьей Матери. Постояла – ни одной молитвы она не знала. «Я хочу иметь ребенка. Очень. Помоги мне. Забери все, что хочешь, только дай ребенка», – прошептала она и ушла. Креститься не стала – не умела, да и не хотела.

«Забери все, что хочешь». Лариса не верила в благотворительность. Ни на земле, ни на небе. Она считала, что за все надо платить и у каждого желания – своя цена.

Про «забери» сработало. У нее не было своей жизни. Была жизнь мужа, жизнь его сына, жизнь его бывшей жены. И Лариса в ней участвовала. А у нее, лично у нее, не было ничего. Даже ребенка.

«Наверное, не так просила», – подумала она, и отношения с церковью для нее закончились окончательно.

– Вы не думайте. Отпустите ситуацию. Расслабьтесь. Мы не знаем ответы на все вопросы, – сказала врач.

Лариса и не думала. Жила. С Игорем и Ильей. Больше с Ильей, чем с Игорем. Инна считала, что имеет право пожить для себя. Она работала, а Лариса из-за бесконечной беготни по врачам – нет. К тому же Илье из школы было удобнее и ближе забегать к отцу.

Мальчик приходил и садился на кухне – Лариса мыла посуду, готовила. Он сидел и молчал.

– Как твои дела? – спросила Лариса, как всегда. Ответ ее мало интересовал.

Но Илья стал рассказывать. Мыкал, ыкал… Что-то про друга, про какую-то девочку…