Чужой ребенок

– А я выпью. – Выпив, Лена продолжила: – Мерзавка, дрянь неблагодарная. Знаешь, сколько я в нее вложила? Всегда пожалуйста. Никушечка, Никушечка… Муженек ее оказался не так прост. Мамой меня называл, тьфу. Денег просил. В долг. Я не дала. Так он Нику к отцу отправил. А Иван – тоже идиот. Дал, конечно. И где эти деньги?

– На что хоть просил?

– На врачей. У Ники выкидыш был. А чего она хотела? Надо было раньше головой думать.

– Почему же ты не дала?

– Да без толку. В черную дыру. И не верила я, что на лечение. Наверняка ее муженек прикарманил бы. Она, конечно, обиделась. Не разговаривает со мной. Дачу поделить хочет. Живут черт-те где. Снимают. Халупу какую-то. С нами им, видите ли, плохо. А то, что я рубашки его гладила и еду готовила, она забыла. Представляешь, с нами, с родителями, судиться собралась. Я же все для нее делала. Старалась. А она хочет одним махом все похерить. Дрянь. Нет уж. Так просто она ничего не получит. Была у меня дочка, и нет дочки. Растишь их, растишь, а потом «получи, фашист, гранату». Я же ее знаю. Она бы сама не додумалась. Это он ее накрутил. А она и ухом не ведет. На все согласна. Я ей говорю – если он мужик, так пусть сам заработает. И на квартиру, и на житье. А то я не знаю, что ей Иван деньги дает! И берет же, не стыдно.

– Детей-то она сможет иметь?

– Кто ее знает? Ходит сейчас, лечится. То спайки у нее, то еще что-то. Меньше гулять надо было. Для нее ж аборт был – как зубы почистить. А я ее предупреждала. Отговаривала. Нет. Мать она не послушала. Вот мать теперь плохая, не нужна. Я ей сказала: будет ребенок – не подойду, можешь на меня не рассчитывать. Пусть сама помудохается, как я. И муженек ее пусть побегает, повкалывает.

– Что Иван думает?

– Он только одним местом теперь думает. Кобель старый. У него любовница – Никина ровесница.

– А ты откуда знаешь?

– Что тут знать-то? Всем нужна молодая и дурная. Чтобы меньше вякала. Знаешь, что я думаю? Вот жила, старалась, хотела, чтобы все было. И что получила? Думаю – за что?

Лариса промолчала.

– К Игорю надо сходить, – сказала Лена.

– Надо, – согласилась Лариса, хотя ноги туда не шли. Она боялась, что или Лена, или Иван решат дойти до той могилы. С другой стороны – как не сходить? Рядом же.

– Иван, купи гвоздики, пойдем до могилы Игоря дойдем. Раз уж все равно здесь оказались, – велела мужу Лена.

– А ты уже успела? – посмотрел он брезгливо на Лену.

– Не твое собачье дело, – огрызнулась она, – я молчу, что ты успел…

– Алкоголичка, – обращаясь к Ларисе, сказал Иван, – раньше хоть вечером напивалась, а теперь уже с утра ходит готовая. Смотреть противно.

– Что хочу, то и делаю, – закричала Лена.

– Заткнись. Ты на кладбище, а не у себя дома. Недобрала, что ли? Не хватило?

– Ты, ты… – Лена брызгала слюной.

– Я же тебя просил сколько раз, ты мне обещала, – пытался успокоить жену Иван.

– Да лучше б ты сдох, как твой брат! – орала Лена.

Она села на скамейку и заплакала.

– Я не пила сегодня. Только с Ларисой чуть-чуть. Ларис, скажи ему, ты же видела.

– Да, Иван, правда, – подтвердила Лариса. – Лен, успокойся.

Лариса с Иваном тоже сели на скамейку. Лена пошла в туалет умываться.

– Она правда пьет? – спросила Лариса.

– Да. Ну, бокал вина вечером я еще понимаю. Ну, коньяк, виски сто грамм. Сам хочу после работы расслабиться. Если нет, то нет. Она уже сама в магазин бегает за бутылкой, если нет. Я ей говорю: завтра куплю, принесу, куда ты пойдешь сейчас? На ночь глядя. А она – нет, сейчас. Берет деньги и идет, покупает. Как будто уже не может без выпивки. Она ж мне не чужая. Сопьется в один момент. У женщин это быстро происходит.

– А ты не преувеличиваешь? Ей уже все равно что пить?

– Да нет, до стеклоочистителя еще не дошло. Но, Ларис, бутылку вина усосать – это как? И каждый день, ты понимаешь, каждый день. Я ее трезвой вообще не вижу. Уже весь мой бар очистила. Не поверишь, прятать стал.

– И что? Выпьет и что делает?

– Да ничего. Все вроде как обычно. Готовит, убирает, скандалит.

– Тогда ты точно преувеличиваешь.

– Ларис, я боюсь. Ника – ладно, уже взрослая. А сын? Он же все видит, все понимает.

– Ладно, перестань. Ленка скандалистка, но не алкоголичка.

– Знаешь, она думает, что у меня бабы. А у меня ведь никого нет. Посмотри на меня, ну кому я нужен? Старый уже и не такой уж богатый. На работе сижу как проклятый. Как ей докажешь? Вбила себе в голову. Дура.

– Может, она из-за Ники переживает?

– Она тебе рассказала?

– Да.

– Зря она так с ней. Ника звонит, плачет. Ленка ж – она нормальная баба. И жена хорошая. Только как втемяшит себе в голову что-нибудь, не выбьешь. Зять не подарок, конечно, но главное – Нику любит. Носится сейчас с ней по больницам. А что заработать пока не может, так это пока. Молодой еще. Дочь тоже, конечно, хороша. С дачей этой завелась. Я же знаю, что это бабские обиды. Ленка ей такого наговорила, что я слушать не мог, ушел. Тоже со злости. Да еще вина выпила. Вот ее и понесло. Сумасшедший дом, короче. А ты как? Как Данька?

– Ничего, справляюсь.