Чужой. Сердитый. Горячий (СИ)

— Ладно, — неохотно соглашается Вадим, тянется себе под кофту, достает пистолет. — На предохранителе, он полностью заряжен, — говорит он, отдавая оружие. — Твой блеск в глазах мне очень не нравится… Будь паинькой, Яра, и сиди как мышка.

Вадим смотрит испытывающее, пока я не убеждаю его, что буду хорошей девочкой. До его возвращения.

Часть 12.1

Я стою и дрожу. Не от пробирающего до костей ветра, а от первобытного животного страха. Внутри меня всё выворачивается наизнанку от мысли, что с минуты на минуту я увижу перед собой человека, который принёс столько боли и жестокости в мою жизнь.

Воспоминания о моём выборе, который я сделала будто в другой жизни, давят с невероятной силой на мою решительность. Если бы я только могла догадаться тогда, ещё на интервью, кто передо мной на самом деле… Ни за что бы не приблизилась к нему! Этот человек способен ради своей страшной кровавой любви на любые шаги и с лёгкостью перешагнёт мой труп тоже.

— Яра, — Вадим перехватывает мою руку. — Не трусь. Положись на меня.

— Да, я… Мне страшно, но все в порядке… — растерянно шепчу я, позволяя себе лишний раз проверить наличие пистолета в кармане кофты.

Ничто так не вселяет уверенность, как наличие огнестрельного оружия в руке!

— Лучше так, чем паршиво играть страх. Помни о нашем плане и если что пойдёт не так — стреляй. На кону наши жизни, — говорит парень слова поддержки. Но чёрт возьми, разве так должны утешать?

Лучше так, стреляй, на кону жизни! Вадим!

На мои округлившиеся глаза, парень мне просто подмигнул. Ну вот как? Как ему так легко удаётся управлять моими мыслями и чувствами? Я смелее смотрю ему в глаза, которые по цвету напоминают грозовые тучи, но на моих губах появляется намёк на улыбку. Он совершенно точно не боится ничего и никого.

Черт, с ним, этим Гордеевым. Я столько всего пережила, но всё ещё полна сил и готова удрать, как первый раз, второй и третий… И как все разы в общем. Это не моя заслуга, она бесповоротно принадлежит Эльдару и Вадиму. Если бы не они, я сдалась ещё давно, поняв раз и навсегда, что Гордеев — это моя неизлечимая болезнь до гроба.

Я дёргаюсь в объятиях парня, когда слышу пугающий шум скольжения шин въехавших в аэропорт машин.

— Ко мне, — Вадим перехватывает мой локоть, не дав от него отскочить, крепко впившись своими пальцами в руку. Он сразу же достаёт пистолет. Какой бы я уверенной ни была, а от страха избавиться выше моих сил. — Веди себя тихо. Ни на что не реагируй и не высовывайся, — нашёптывает последние инструкции парень, после чего я уже перевожу взгляд на хлопающие двери машин.

Впереди шагают телохранители, осматриваются и поднимают оружие в нашу сторону, словно мы самая большая опасность для Господина. Мы стоим исключительно вдвоём и выглядит это нелепо, когда я насчитала уже больше семерых телохранителей.

Я понимаю, что Вадим не зря надел бронежилет, ведь ожидать можно чего угодно! Мало того, он заставил надеть его даже меня, не слушая аргументы о том, что Гордеев никогда не выстрелит в свою жену.

Когда дюжина личной охраны расступается, в поле моего зрения появляется Гордеев, отчего у меня перехватывает дыхание. Мужчина всегда выглядит безупречно, но сейчас я отчётливо вижу, что он желал подготовиться к этой желанной ему встрече.

Максим одет в роскошный костюм тёмно-синего оттенка с красным галстуком. Синий — благородный цвет, несвойственный ему, но оттеняющий цвет его ледяных глаз, а красный — цвет крови и агрессии. Он опасный… Убийца и насильник. И мой муж, всё ещё.

— Стой, — громко рявкает Вадим над моим ухом, из-за чего я очередной раз пугливо дёргаюсь. Парень ловко обхватывает мою талию, приставив пистолет к виску.

Возможно, страх от действий Вадима мог быть симулирован очень плохо, но страх перед Максимом всегда настоящий.

Гордеев останавливается, расплываясь в своей очаровательно-нежной улыбке, пристально разглядывая меня. Даже издалека я вижу, как он это делает несколько пренебрежительно, обнаруживая на мне одежду парня — его куртку и чужие руки.

Моё напряжение пробралось до позвоночника, больно его скрутив.

Он нас так просто не отпустит. Разве что на тот свет, но только после самых мучительных прощаний. Я не выдумываю — это видно в его острых взглядах из-под ресниц и нарочно вальяжных жестах.

— Ярослава, — ласково произносит моё имя Гордеевым, а в действительности это как глухая словесная пощёчина. — Девочка моя… — его мягкий тембр выжимает мои силы изнутри, проникая под самую кожу, заставляя трепетать от переполняющего страха. — Ты повела себя очень и очень плохо, — его взгляд мгновенно стал яростным, отчего моё сердце забилось, как у маленького перепуганного воробья. — И показала, кто ты на самом деле, связываясь с этим… Полицейским.

Я судорожно выдохнула, прикрыв глаза, впервые начав дышать. Лёгкие горят огнём.