Чужой среди чужих

Это слишком тяжело…

"Это твое бремя".

Не хочу…

"Не тебе решать. Но в твоих силах распорядиться этим бременем".

— Синдзи, помоги мне, — слабым голосом выдыхает Аска.

"Стреляй, черт тебя дери!"

Гремит выстрел. Голова солдата неестественно дергается назад, стену орошают красно–белые брызги, и труп мешком валится на пол.

"Молодчина, можешь же если захочешь".

Окружающее пространство снова укутала непроглядная темнота, скрыв и Аску, и коридор и убитого человека. В темноте остался только Синдзи, все еще сжимавший в руке пистолет и давешняя фигура. Последняя широко развернула крылья, словно стараясь охватить ими необъятное.

— Это и был твой первый шаг к перерождению. Забавно получилось, правда? Особенно мне понравились мозги Мисато на полу.

— Да что за…

— Я чувствую в тебе ярость. Это чудесно. Позволь этому чувству захватить тебя полностью, просмакуй его, как изысканное угощение.

— Что это все было?!

— Всего лишь сон, Синдзи–кун. Но знаешь, когда разум спит — в нем рождаются чудовища. Не могу дождаться этого момента…

— Объясни, что тут происходит!

— Не время для вопросов. Мы еще увидимся с тобой, но позже. А пока — отдыхай.

Тьма рассеялась, словно туман. Пилот Евы‑01 обнаружил себя одетым только в набедренную повязку, стоящим перед природной чашей горячего источника. Сзади высился небольшой деревянный домик, а сам источник окружал невысокий деревянный забор. Пейзаж буквально дышал покоем и умиротворением, за одним небольшим исключением.

— Синдзиии, иди сюдааа, — пропел сладкий голосок.

Мальчик моргнул. В источнике расслабленно расположились Аска и Рей. Обе в костюмах Евы. Библейской.

— Так, Отличница, — Аска встала в полный рост и размяла костяшки пальцев. — Дурачку Синдзи явно требуется особое приглашение.

Рей улыбнулась.

— Личный эскорт тоже не повредит.

И в две пары рук они рывком стащили Синдзи в воду.

Шут открыл глаза, трясясь от беззвучного хохота. Похоже, этим утром кое у кого будут проблемы с постельным бельем. Приподнявшись на футоне, он сверил время — десять минут третьего — и потянул носом. Нормально, от полуночного чревоугодия, похоже, соседей удалось отучить. Мелочь, а приятно. Псайкер откинулся обратно на подушку, прикидывая, что делать дальше. Можно попытаться заснуть. Можно еще раз войти в транс и потормошить Аску. Хотя не, не стоит. Может LCL и залечивает раны, но от еженощных наведенных сновидений можно и крышей поехать. Он покосился на скрытно вмонтированную в детектор дыма камеру.

Где–то на краю сознания вдруг вспыхнула и отчаянно заметалась мысль, которая упорно не желала быть обдуманной. Шут напрягся, изловчился и в последний момент крепко схватил мерзавку за хвост, когда та уже собиралась выпрыгнуть в бездонный омут забвения.

"LCL… лечит… любые травмы… ускорение на несколько порядков…"

Потрескавшиеся губы псайкера растянулись в злой ухмылке.

"Так, вот кем я сейчас займусь. Ух как займусь…"

Глава 12: Маска дзидзо, маска они (часть 2)

Ночь третья, четвертый жилой блок

— Алло, Камимура–сан! Это Александр Ларкин.

— Говори быстрее.

— Мне сильно нездоровится, я не смогу этим утром прийти на работу.

— Чтоб тебя черти взяли! Это уже второй раз за два месяца!

— Можете снова сделать вычет из моего жалования, — полуживой голос даже не приходилось изображать. — В любом случае, я сейчас еле на ногах стою, и мыть полы смогу разве что собственным телом. Это при условии, что я смогу дойти до штаб–квартиры и не сдохну на полпути.

— Еще один такой случай, и ты уволен, усек?

— Усек, Камимура–сан.

— И еще…

— Да?

— Выбирай, мать твою гайдзинскую, время для звонка! Ты вообще в курсе, что сейчас полтретьего ночи?!

— Я понял свое упущение и постараюсь его исправить! — хрипло выдавил Шут, прислонился пылающим лбом к прохладной стене и выместил злость на трубке телефона–автомата. Ни в чем неповинный аппарат жалобно хрустнул, рассыпая обломки пластика.

"Тебя, жирный ушлепок, я точно прирежу. Когда–нибудь".

Внутренности жестоко скрутило в очередном крайне болезненном спазме. Псайкер охнул и согнулся вдвое.

"Да что за такое…"

Вроде ничего несвежего не ел. Перед глазами медленно плыло, и все тело было сковано слабостью. Плюс озноб, плюс последствия отказа от подавляющего психическую активность препарата — и в результате в голову Шута еще с вечера стали забредать малодушные мысли о свободном падении этажа эдак с десятого, только бы эта пытка прекратилась. Но нет, надо выдержать, надо выдержать совсем немного, всего–то трое суток. Правда ведь мелочь какая? Тебе ли не знать, что такое боль, бывало намного хуже, и ведь живой до сих пор! Всего–то трое суток…

Псайкер собрал волю в кулак, с трудом заставил себя выпрямиться и медленно заковылял по холлу в сторону лестницы, благо подниматься было только на второй этаж. Уже дойдя до двери, ведущей в его тесную комнатушку, он остановился перевести дух и утихомирить взбунтовавшиеся внутренности, готовые вот–вот вывернуться наизнанку. Вокруг него в этот момент бушевал настоящий ураган психического света, являвший собой совершенно безумную смесь красок, эмоций, огней и мыслей.