Чужой среди своих (СИ)

Полный сомнений я отправился с провожатым в город. Документы у меня были почти настоящие. Справка. Печать. Подлинные фамилии и подписи бургомистра и начальника полиции. Липой в них было только то, что я не был полицаем села Горелое, а значит, не мог иметь в городе Могилеве родной тети. Вечером того же дня, мы встретились со связным от городских подпольщиков. От него мы узнали, что немец правильно указал на место работы предателя. Подпольщики сумели за эти дни вычислить его, а после допроса, казнили его. Доверие к немецкому офицеру сразу выросло. На всякий случай попросил очки с простыми стеклами. Для маскировки. К моему удивлению, мне пообещали их принести. Ближе к вечеру за мной пришли. Нахлобучив кепку и надев очки, я вместе с сопровождающим меня подпольщиком пошел к месту встречи, кинотеатру "Луч". Перед тем как уйти, подпольщик вручил мне билет на последний ряд. Народу было немного. Спустя десять минут после начала сеанса рядом со мной сел мужчина в гражданской одежде.

- Головы ко мне не поворачивайте. Смотрите на экран, - первым делом произнес он тихо по-немецки, а затем спросил. - Что вам велено мне передать?

- Нужны документы, которые подтвердят вашу искренность. Только после их проверки мы сможем говорить о дальнейшей работе.

- Разумно. Встречаемся завтра в букинистическом магазине в час дня. У меня в руке будет книга. Я оставлю ее на прилавке, а вы ее возьмете. И простите мое любопытство. Вы говорите как истинный берлинец. Откуда....

- Где находится этот магазин? Вы не назвали адрес, - бесцеремонно перебил я его.

- Он единственный в городе.

В следующую секунду я встал и пошел к выходу. С моей интуицией мы подружились в Афганистане, после чего жили с ней душа в душу и сейчас ей очень не понравился этот тип. С чем я был полностью согласен. Этот человек, несмотря на неподвижное лицо, не казался таким напряженным, как я, что было весьма странно, ведь он должен был бояться, причем даже больше меня. Попади он в руки гестапо....

Выйдя из кинотеатра, я свернул за угол и неторопливо пошел сквозь парк, делая вид, будто гуляя. Откуда-то сбоку вынырнул подпольщик, обогнал меня и пошел вперед, показывая дорогу. Мы шли вечерними улицами, петляли, пока не добрались до развалин, тут подпольщик резко прибавив в скорости, вдруг неожиданно исчез в провале разбитой стены. Чего-то такое я и ожидал, после чего перейдя на бег, кинулся за ним. Как я не сломал ноги, при бегстве во мраке среди обломков и разрушенных стен, просто не знаю. Повезло. Честное слово, повезло! Проскочив с ходу развалины, мой проводник, углубился в густые заросли кустов. Проскочив их, мы оказались у двухметровой стены. Перебравшись через нее, я увидел несколько длинных бараков. Явно какие-то мастерские. Были. В прошлом. Уже не спеша, но с оглядкой, пройдя мимо них, мы оказались на небольшой улице. Сразу видно, окраина. Два ряда, потрепанных временем, деревянных домов. В некоторых окнах горел свет. Тусклый. Такой свет дает керосиновая лампа. Остановились около последнего дома. Подпольщик некоторое время внимательно и цепко смотрел на меня, потом сказал: - Сегодня переночуем здесь, но как завтра уйдешь, то сразу забудь про это место. Укрытие на самый крайний случай. Понял?

- Понял.

Завтра я забрал книгу с вложенными в нее секретными документами и отправился обратно в отряд. Кроме них была отпечатанная на пишущей машинке записка о том, что этот букинистический магазин предлагается использовать для дальнейших встреч. По крайней мере на первое время. Предлагались дни и часы встреч.

"Страхуется немец. Действительно, не доверяет он подпольщикам. Может, я действительно зря на него бочку качу? Ладно. Время покажет".

Четно говорить, то страху я натерпелся за эту командировку много. У меня в привычку вошло держать ситуацию в руках, а здесь я оказался наподобие лягушки на препараторском столе. Лежит и ждет, пока не появиться какой-нибудь желающий ее препарировать.

Вернувшись в лагерь, я отдал документы, а сам пошел отсыпаться. Честно сказать, в городе мне паршиво спалось. Сказывалось постоянное напряжение.

"Похоже, отвык ты, парень, от постоянной опасности, - был я вынужден признаться сам себе.

Спустя несколько дней Наташа рассказала мне по большому секрету, что к нам летят люди из Москвы. Командованию отряда велено найти и обозначить место высадки в кратчайшие сроки, а еще спустя два дня наши разведчики привели в лагерь троих человек. Еще вечером, до их прибытия, им выделили комнату в бараке, который у нас считался госпиталем. Она имела отдельный вход, так как считалось, что там будут лежать заразные больные. Люди рассчитывали на новости, хотели узнать из первых рук, что происходит на фронтах, а вместо этого всему составу было приказано: в разговоры с новыми людьми не вступать и держаться от госпиталя подальше. Ели они вместе со всеми, но этим общение и ограничивалось.

Вызов, рано утром, в штаб меня не удивил. Ведь москвичи были сброшены сюда из-за этого немецкого офицера. А кто его видел и с ним говорил? Я.