Чужой своим не станет

За соседними столиками сидели еще трое молодых сержантов-радистов и одна женщина лет за сорок, старшина. Каждый из присутствующих всецело был погружен в работу и даже не взглянул на вошедшего. Их безразличие было оправданно: полковник здесь только гость, и пункт воинского устава о приветствии в шифровальной комнате поглощался более важными инструкциями, утвержденными Верховным главнокомандующим: ничто не должно отвлекать радистов и шифровальщиков от важной службы.

Зашифровав сообщение, лейтенант отдал его женщине-старшине:

– Срочно передай!

– Есть!

– Теперь занимаемся вашим делом, товарищ полковник, – сказал Кузьмин.

В ответ Александров лишь сдержанно кивнул. Лейтенант, открыв блокнот, быстро зашифровал информацию, сел за рацию, настроил нужный диапазон и отстучал позывные: время эфира подошло. Еще через минуту он объявил:

– Кот вышел на связь. Передаю шифровку.

– Действуй!

Можно было уйти, лейтенант сделает все, как надо. На такие должности обычно ставят людей очень ответственных и дотошных, а Кузьмин слыл еще и большим педантом. Но в отправке шифрограммы полковнику хотелось удостовериться лично. Так уж было им заведено, так будет спокойнее на душе.

Лейтенант уверенно заработал ключом. Для передачи текста понадобилось минут тридцать, они показались Трофиму Николаевичу невероятно долгими. Следовало вернуться к прерванной работе, но полковник Александров терпеливо дожидался окончания связи. Среди остальных важных дел радиосеансу он отдавал приоритет.

– Передал, товарищ полковник! – сообщил лейтенант с некоторым облегчением. Присутствие Александрова его заметно тяготило. – Жду ответное сообщение.

Еще минут пятнадцать дожидались, пока радист Кота расшифрует отправленную радиограмму. Полковнику ничего не оставалось, как нервно курить.

Наконец лейтенант объявил:

– Передают.

Вооружившись остро заточенным карандашом, он быстро стал записывать в раскрытый блокнот условные знаки. Когда радиосвязь закончилась, Кузьмин придвинул к себе таблицу с шифрами и принялся записывать на новом листочке буквы.

– Готово, товарищ полковник, – протянул он Александрову расшифрованную радиограмму.

Полковник прочитал ответ:

«Ковылю. Для успешного выполнения задания через связиста следует передать фотографию арестованного немецкого агента вместе с пояснительными записями. Жду ответа. Кот».

Полковник Александров сложил шифрограмму пополам. Разгладил край. Каждая из шифрограмм будет подшита в дело, пронумерована. Еще не раз ему придется составлять отчеты по работе и отправлять их в Главное управление, где найдется немало желающих покритиковать его работу. Ошибок быть не должно, за каждый неверный шаг строго спросят.

Размышлял он минуту, после чего произнес:

– Пиши: «Коту. Считаем отправку фотографии Штольце нецелесообразной и весьма опасной. Поэтому передаем его внешние данные: высокого роста, белокур, атлетично сложен, сухощав. Наиболее известные операции, в которых он принимал активное участие: взятие Львова, Майкопа, также на его счету карательные экспедиции в Югославию. Отличился под Белградом: под его руководством был уничтожен отряд партизан из сорока человек. Во время захвата Майкопа Штольце имел псевдоним Макс, командовал взводом и удерживал мост до прихода немецких соединений. Данные о семье Штольце мы ждем от вас в течение ближайших суток. Максимум двух. Ковыль». Записал?

– Так точно, товарищ полковник, – живо откликнулся лейтенант. Заметив озабоченность на лице Александрова, спросил: – Зашифровать?

Не проходило ощущение, что что-то не доработано. Оно возникало всякий раз перед принятием особо важных решений. Сейчас был тот самый случай.

– Да, передавай, – уверенно произнес Трофим Николаевич и положил полученную шифрограмму в папку.

Глава 17 Последний приказ капитана

В лесу было прохладно. Ветер то и дело цеплял верхушки крон, заставляя их недовольно шуметь.

Петр Бессарабов еще раз внимательно прочитал полученное радиосообщение, после чего зажег спичку и поднес огонек к клочку бумаги. Почерневший и обратившийся в пепел листочек был безжалостно раскидан по земле.

Полина уже успела свернуть антенну и уложить ее в отсек. Оставалось опустить рацию в яму и замаскировать.